К гадалке не ходи
Шрифт:
Станция «Подлесное» - маленький домик из сруба – находилась прямо посреди леса. Матвей осмотрелся и двинулся вдоль проселочной дороги прямо в лес, махнув рукой товарищу.
– Пойдем. Тут недалеко уже.
Шли, и правда, недолго. Валера все ждал, что сейчас покажется полянка, а на ней избушка на курьих ножках, а в этой избушке – Баба-Яга. Он бы ничему уже не удивился.
– А чего это Лукерья твоя в такой глуши живет? – спросил он, разглядывая деревья.
Сплошные
– Она живет в нормальной деревне. Я был у нее пару лет назад.
– Здесь есть деревня?
– Здесь есть много деревень.
– Ни одной не вижу.
– Хммм…
Они шли минут пятнадцать, а потом лес закончился, и на опушке показалась маленькая такая деревенька – Валера насчитал штук пятьдесят домов. Им нужен был самый крайний, добротный, сложенный из сосновых бревен дом. У ворот остановились, Матвей постучал в железный молоточек.
– Кажется, у вас, ведьм, принято держать гостей на пороге по полчаса, - с иронией заметил Валера.
Матвей покраснел.
– Что поделать? Нужно соблюдать элементарные правила безопасности. Знаешь, сколько у нас недоброжелателей?
Тут где-то во дворе залаяла собака, хлопнула дверь и послышались легкие быстрые шаги. Калитку ворот открыла молодая девушка – смешливая, улыбчивая красавица с длинной густой темной косой в цветастом сарафане.
– Здравствуй, Матвей, - она оглядела парней и отступила назад, приглашая войти. – Давно не виделись.
– Здравствуй, Лукерья. Это Валера Стасов, я тебе про него говорил.
– Да-да, проходите.
Валера еще раз с недоверием уставился на Лукерью. Он-то думал, что она столетняя старуха, а оказалось, девушка. Не старше двадцати пяти, точно.
Вошли в дом. Здесь было светло, чисто и приятно пахло хвоей. В кухне сели за круглый дубовый стол.
– Ну, что расскажешь? – Лукерья поставила на плиту чайник и присела рядом, переводя насмешливый взгляд зеленых глаз с одного парня на другого.
– Дух смерти, - Матвей сосредоточился и посерьезнел. – Уже неделю плачет для Валеры.
– Это плохо, - Лукерья покачала головой, но взгляд ее все еще был веселым.
– Что нам делать?
– Тебе-то что? Своей дорогой иди. А ему не позавидуешь, считай, песенка спета.
Валера аж задохнулся от такого равнодушия. И дара речи лишился.
– Не могу, - Матвей нахмурился. – Подскажи хоть что-нибудь, Лукерья.
– Ты же знаешь, что от смерти никому не уйти, - в этот момент закипел чайник, и хозяйка дома встала, чтобы угостить их.
– И это говоришь ты. Ведьма, которая уже несколько сотен лет играет в прятки со смертью.
Матвей посмотрел на нее выжидающе, Валера все еще молчал, переводя взгляд то на парня, то на девушку. Лукерья сверкнула глазами.
– Значит, Фаня тебе рассказала
– Об этом и о многом другом. Помоги, Лукерья! – в голосе Матвея послышались умоляющие нотки. Валера удивился: с чего этот парень вдруг так просит за него?
Девушка вздохнула, разлила по чашкам душистый смородиновый чай и снова села.
– Что ж, возможно, способ избежать смерти есть. Но стопроцентной гарантии он тоже не дает.
– Какой? – Валера впервые подал голос, насторожившись.
Лукерья посмотрела на него и усмехнулась.
– Ритуал Жизни, конечно. Вы очень вовремя пришли ко мне, как будто сама судьба вас привела. Ведь сегодня ночь на Ивана Купалу.
Валера с недоумением посмотрел на Матвея, а тот задумался.
– Ритуал Жизни? Кажется, я что-то такое читал в бабушкиных книгах… не помню только.
– Все до смешного просто. В ночь на Ивана Купалу, единственный раз в году, можно провести ритуал Жизни. Очиститься в воде, затем в огне, а потом исполнить танец жизни. Вот и все, - в конце своей речи Лукерья заливисто рассмеялась, глядя на них.
Ему показалось, или она и вправду облизнулась? Валера насторожился. Матвей побледнел.
– Что значит – очиститься в воде? Искупаться?
– Ну да, - Лукерья сверкнула глазами. – Очиститься в огне – прыгнуть через костер. Исполнить танец жизни – заняться любовью при свете луны. Как бы перерождение. Может помочь.
Матвей молчал. Валера раскрыл рот от удивления.
– Стоп, подожди. Купание и костер еще куда ни шло, но секс… с кем я буду сексом-то заниматься?
– Как с кем? – она приняла невинный вид. – С ним, - и ткнула пальчиком в Матвея.
Тот словно воды в рот набрал, покраснел и опустил глаза в чашку с остывшим чаем.
– Ты с ума сошла? Я не буду трахаться с парнем!
– Фу, как грубо. Не выражайся. И, кстати, никто тебя не заставляет. Хочешь – выполняй ритуал, не хочешь – готовь гробик, - Лукерья наморщила носик и отвернулась.
– А ты что скажешь? – Валера повернулся к парню, который все еще смущенно сопел рядом.
– Ну… - промямлил тот, не поднимая взгляд. – Если хочешь, то с танцем жизни я тебе помогу.
Валера заткнулся на долгих пару минут, осознавая услышанное. Мысли метались в голове, пытаясь найти приемлемый выход.
– А с тобой нельзя? – наконец, спросил он Лукерью, и та разом посерьезнела.
– Нельзя.
– Почему?
– Потому.
– Почему нельзя-то? Не нравлюсь, что ли?
– Не нравишься.
– Ей нельзя сексом заниматься, - снова пробормотал Матвей, все еще пунцовый, - она силу потеряет.
Валера в очередной раз впал в ступор. Потом вздохнул.
– Ну, наверняка здесь есть незамужние девушки, которые согласятся приятно провести время…