К нам едет инквизитор

Хаимович Ханна

И в тишине кто-то вдруг оглушительно чихнул.

А потом еще и ругнулся досадливо и обреченно, будто прятался от поисков, но теперь предстояло неминуемо выдать себя.

Звук доносился из кладовой чуть поодаль. Яржинов первым бросился туда и дернул дверь.

С треском вылетела плохо прибитая щеколда. Чей-то голос с упреком протянул: «Лишь бы вещи портить, бездельники!» Луч фонаря нацелился на говорившего, и Яржинов пораженно выдохнул:

– Офигеть!

– Что там? – Кристина, спотыкаясь, бросилась к фанерному загону. В голове еще промелькнула скептическая мысль: «И вот здесь сидит ведьма,

которой боятся даже инквизиторы? Что-то чересчур бюджетненько…»

Однако в кладовой оказалась не ведьма.

Из темноты, поблескивающей боками банок, на незваных гостей смотрели две пары широко раскрытых глаз. Фонарь скользил по людям… или существам… которые скрывались во мраке, и увиденное не сразу укладывалось в единую картину.

Мелкие аккуратные перышки с пухом – рябые или серые. А поверх них – обычные джинсы и толстовки, укрывающие от холода обычные человеческие тела.

Почти обычные. Не считая больших верблюжьих горбов на загривках, из-за которых казалось, что у существ нет шеи. Горбы были не такими, как при искривлении позвоночника. Они казались чужеродными, будто под кожей что-то пряталось. Какой-то запас, как у верблюдов. Что там накапливает верблюжий организм в горбах – жир? Воду?

– Вы кто? – спросила Кристина.

Ненадолго повисла пауза. Потом одно из существ плаксивым голосом протянуло:

– Ну что вы привязались? Какое ваше дело, как мы живем? Жильцы мы! С пятого этажа! В своей кладовой сидим, вас не трогаем! Петька, бей их, а то журналюгам на опыты сдадут!

– Эй-эй, журналисты не ставят опытов! – запротестовал Яржинов. Раечка зарычала, Кристина сделала шаг назад. Пернато-горбатые гуманоиды набычились и пошли в наступление…

– Всем стоять. – Между Кристиной и Яржиновым вклинился Лещинский, коротким движением руки возводя прозрачную воздушную стену перед существами. – Мы не ставим опытов. Расскажите, что с вами случилось, и мы вам поможем. – Он скептически осмотрел «жильцов с пятого этажа» и с сомнением добавил: – Если, конечно, вы в этом нуждаетесь.

– Че, правда поможете? – Тем, видимо, самим не хотелось бить кого бы то ни было. – И водопровод почините?

– Можем починить, – с еще б'oльшим сомнением ответил Лещинский. – Только… при чем здесь водопровод?

– А вот как воду отключили, так все это и началось, – уже дружелюбнее пояснил первый жилец. – Перьями мы начали обрастать. Горбы появились. Оно-то удобно, прям очень! Без воды ни помыться, ни чаю лишний раз согреть. А так купаться в пыли можно, без чая, опять же, не помрем, с таким запасом. – Он попытался кивнуть на свой горб, но тот мешал поворачивать голову. – Только по ночам купаться приходится, – пригорюнился жилец. – Когда нет никого. Днем вечно глазеют, сегодня вон журналюг нагнали… Ой, точно сдадут нас на опыты!

– А в марте, помнишь, Ильины пропали, – вмешался Петька. – Я тогда еще их дочку видел, Настьку, но решил, что мне спьяну померещилось. Она шерстью обросла – чисто белый медведь!

– Угу, было дело. А летом вернулись Ильины без шерсти, – пояснил первый жилец ошарашенной ведьме и инквизиторам. – Оно тоже удобно! Отопление дорожает, вечно его отключают! А так сиди себе в шубе… Если бы только эти гады не лезли со своими опытами!

Похоже, опыты постепенно превращались в

его фобию. Да и неудивительно, в таких обстоятельствах! Кристина молча разглядывала жильцов, не зная, что сказать.

– Это что, магия? – шепотом спросил Яржинов у спутников. – В смысле, магия включает им ускоренную эволюцию с адаптацией к среде обитания? Нет воды – организм приспосабливается к засушливым условиям, нет тепла – получай шерсть, как у полярных животных… Сами они не могли этого сделать, они не маги. Колдовского потенциала я в них не вижу, даже непроявленного.

– Че? – подал голос Петька. – Что ты там про магию бормочешь?

– Если это началось еще в марте… значит, вот где преступница пряталась все это время, – задумчиво сказал Лещинский. – Не в этом подвале, конечно. В Городе. Фон менялся, аномалии нарастали. Кристина, как вы ничего не заметили?

– В моем Городе всегда такая активность магических существ, – чуть раздраженно ответила она. – Можете посмотреть по своей классификации. У него I класс магической насыщенности по шкале Иберика.

– В самом деле, – неожиданно согласился Лещинский. – Каюсь, забыл. Мне нравится ваш Город… Не дайте никому пробудить его суть.

И он посторонился, жестом велев Яржинову и Кристине тоже отойти. А потом развеял воздушную стену перед жильцами.

– А что будет, если пробудить? – спросила Кристина, не особо надеясь на ответ. – Почему это так опасно, если Город хороший?

– Потом объясню. Напомните мне как-нибудь… Господа, вам говорили, что случилось с вашим водопроводом? Где поломка?

– А вы не видели? – изумился Петька. – Во дворах там, за пятьдесят пятым домом, яма до сих пор разрыта! Не нашли еще поломку, ищут! Или врут, что ищут, – сник он. – Не одни мы без воды сидим, еще домов десять. Только эти, которые магазинов понастроили, везучие, у них трубы другие.

Лещинский кивнул. Яржинов снова зашептал:

– Память им стереть…

– Не надо нам память! – всполошились жильцы, начиная потихоньку пятиться от него. – Мы про вас никому не скажем, правда!

– Хорошо, хорошо. Мы не будем. Идите и скажите той толпе наверху, что не видели никаких пернато-горбатых существ, – велел Лещинский.

– А как же…

Первый жилец, оставшийся безымянным, скосил глаза на свое покрытое белым оперением тело. Вместо ответа Лещинский повел рукой. Как вчера на крыше, стирая следы магии.

– Ты смотри… И правда! – Глаза парня округлились, он уставился на голую коленку, торчащую из рваных штанов, как на редчайшую драгоценность. – Петька! И ты тоже! Ребята, а вы маги? А вы в этой… «Битве экстрасенсов» участвовали?

Кристина, не сдержавшись, сердито фыркнула. Она впадала в ярость от одного упоминания о «Битве экстрасенсов». Может, потому, что ведьма, которая организовала передачу, влезла в долги перед половиной магического сообщества, но так и не расплатилась, получив прибыль, как обещала.

– Еще нет, – очень мягко, как говорят с буйнопомешанными, ответил Лещинский. – Но поучаствуем. Позже. Идите, скажите там, что нет никаких пернатых.

Петька с товарищем переглянулись и припустили к выходу. Стоило им завернуть за угол, как Лещинский вскинул руку и сделал несколько легких движений, вполголоса добавив неразборчивую фразу на латыни.