К нам едет инквизитор
Шрифт:
– Хотя технически вы правы, – философски продолжила Кристина. – Там никого нет. И в то же время есть. Когда Вера Кунцман создавала кафе, она скопировала умения одного модного столичного повара… только умения, без души и без тела… и поселила их здесь. Потом другая глава ковена заменила их на умения более современного бармена, году в двухтысячном. Считать их живыми или нет – сложный вопрос.
Яржинов молча потряс зеленоволосой головой и отправился к барной стойке. В зале появилось еще несколько ведьм и колдунов. Образовалась небольшая очередь, но быстро рассосалась.
– Я
Через пять минут они с Лещинским заняли столик в дальнем углу, наполовину скрытый пышными листьями папоротника на подставке. Посреди папоротникового куста пылал алый цветок. Это была одна из шуток Веры Кунцман.
– Итак, – проговорил Лещинский, положив подбородок на скрещенные пальцы рук. – Что же вам рассказать…
– О секте расскажите, – быстро ответила Кристина. – Если, конечно, можете. Я понимаю, что вы сами не знаете, чего они хотят, но хоть что-то об их мотивах вы же знаете? Есть у них какая-то идея, верование?
– Есть. – Инквизитор не переменил позу. Так и сидел, расслабленно подперев руками голову и разговаривая вполголоса, отчего его тон казался каким-то мурлычущим. – Они верят, что вот-вот появится некое чудовище, способное уничтожить всех людей. Больше нам ничего не известно. Может быть, они считают, что с ним можно справиться при помощи душ городов. Или приносят эти души ему в жертву. Второе даже вероятнее, потому что пробужденные души очень скоро исчезали, да и в остальном… там было очень нечисто.
– Вот. Теперь про души. Что будет, если пробудить душу Города? У нас хороший Город, вы сами сказали, что он вам нравится! – Получилось по-детски, но Кристина не обращала внимания. Она не могла поверить, что сейчас получит хоть какие-то ответы, которые прольют свет на все это темное дело, становящееся все более мутным с каждым часом. – Почему это плохо?
– Сами не знаем, – буднично признался Лещинский. – Я имею в виду – не знаем, почему случается то, что случается. А что происходило в городах…
Он выпрямился, положив руки на стол. Коснулся своей чашки, в которой дымился угольно-черный кофе.
– Когда просыпается дух города, люди как с цепи срываются. Моментально подскакивает уровень преступности. По улицам опасно ходить. На каждом шагу могут ограбить, избить… что угодно. Бьют окна, жгут машины, издеваются над животными. В квартирах – семейные склоки и драки, в магазинах – грабежи и нападения на кассиров. С пробуждением души города просыпается все самое темное, что может быть в людях. Почему так происходит, мы не знаем. Вы правы, у хорошего города должна быть светлая душа.
– Так, может, сектанты пробуждали не душу, а что-то другое? – усомнилась Кристина.
– Что, например? – Лещинский слегка усмехнулся.
– Не знаю. Я не так давно стала главой ковена. За все это время усвоила одну вещь: магия непознаваема до конца. Всегда найдется что-то, о чем мы понятия не имеем…
Кристина обхватила свою чашку ладонями. Было одновременно холодно и жарко.
– Согласен. – Лещинский в задумчивости потер подбородок. – И все же по всем признакам это была душа города. Дело в том, что я застал спиритические эксперименты Дэниэла Хьюма…
– Хьюма?! – не выдержала Кристина. Известный медиум числился в какой-то из зарубежных лож в девятнадцатом веке, она точно знала. Его в числе прочих приводили в пример, рассказывая ведьмам, как в открытую пользоваться магией и в то же время заставить людей поверить, что все это лишь ловкость рук. Хьюма приглашали даже к русскому царю – провести спиритический ритуал. Мать-магия! Еще сильнее захотелось спросить, сколько Лещинскому лет.
– Я тогда был совсем молод, – хмыкнул он, словно прочитав ее мысли. – Так вот, Хьюма знали не только любители пощекотать нервы общением с покойными. Он был первым, кто пробудил душу города при помощи ритуала. Ритуал он тоже придумал сам. В то время маги экспериментировали смелее, чем сейчас. Хьюм проводил ритуал, а мы смотрели – целая толпа любопытных… Он пробудил душу Сан-Франциско. Это был относительно молодой город в то время. И в нем уже зародилось магическое сердце, но еще спало. Никто не мог черпать из него силу, оно никого не наделяло способностями. И когда пробуждается душа города – это видно. В небе светится магический узор, потом над городом ненадолго зависает туманная сущность. Она похожа на животное, но на несуществующее животное, знаете, их любят придумывать для фильмов об инопланетянах, – усмехнулся инквизитор. – Сначала эта сущность похожа на обычные облака, но в течение недели конденсируется, сгущается, приобретает форму… и приходит в движение.
– И убегает? – полушепотом спросила Кристина. Ей ясно представился небывалый зверь в небе над городскими огнями. Зверь отчего-то светился зеленым. А потом он махнул пушистым хвостом и на мягких лапах помчался к горизонту.
– Первая душа, которую пробудил Хьюм, скрылась на улицах города. А все остальные просто пропадают. Скорее всего, их захватывают сектанты.
К образу зверя добавились клетка с толстыми прутьями, ошейник и короткая цепь.
– И поэтому все эти беспорядки в городах длятся не больше недели? Вы говорили, – сказала Кристина. – За неделю душа конденсируется, и ее ловят?
– Именно. Только после эксперимента Хьюма не было никаких беспорядков. Точнее… время тогда вообще было неспокойное, но ничего особо не изменилось.
– Так, может, вы потому и не заметили, что время было неспокойное?
Лещинский пожал плечами.
– Сейчас можно думать что угодно. Я такого не помню. Ну а современные души… Те инквизиторы, которые ловили преступницу до меня, пытались перехватить над ними контроль. У них не получилось. В распоряжении сектантов какие-то сильные чары или другое оружие, о сути которого мы можем только догадываться. Они могут многое, на что не способна даже инквизиция.