К полюсу!

Шпаро Дмитрий Игоревич

Тем временем люди в базовом лагере встревожились: мы уже долго не выходили на связь. Мориарти и Питцл находились на острове Уорд-Хант. Джордж Кавурис, Энди Хортон и Уэс Кук по-прежнему оставались во фьорде Танкуэри, где они откапывали наше топливо из-под снега и льда. Нам был нужен Питцл, потому что он — штурман, парень, который должен точно определить полюс.

Доктор Офдерхейд решил, что он сможет принести больше пользы в базовом лагере, и предложил поменяться местами с Джерри, отказавшись от своего шанса достичь полюса. Он должен был вернуться

на базу, как только Питцл сможет прибыть к нам на самолете.

Наконец шторм утих. Уэлди снова мог летать, он доставил крайне необходимый нам газ и катушку для замены перегоревшей. Доктор и кинооператор улетели с ним обратно.

Мы вновь отправились в путь. Это была увлекательная езда, хотя и тяжело было стоять на коленках. Жан-Люк ехал все время впереди, высматривая проходы в торосах и пути проезда по разводьям. Он взбирался на вершину тороса, закуривал и спокойно оценивал обстановку, попыхивая дымом. Он либо выбирал объездной путь, либо высматривал место, где было легче всего проехать через торосы.

Всем нам хотелось ехать безостановочно, чтобы нагнать потерянное время. За неделю после шторма мы прошли приблизительно 60 миль, находясь все еще в 374 милях от полюса.

Погода оставалась ужасной. Одна ночь была такой холодной, что бутылка с шотландским виски замерзла всего лишь в двух футах от моей головы. Мне было страшно подумать, что этот мороз мог бы сделать с моей головой!

Уэлди каждый раз с трудом разыскивал нас, когда он вылетал с припасами. Приемник самолета не принимал сигнала нашего маяка.

2 апреля Дон Пауэллек улетел вместе с Уэлди, чтобы отремонтировать приемник. Возникла бы серьезная проблема, если бы по мере дальнейшего продвижения к полюсу сигнал нашего маяка по-прежнему не удавалось принимать. Дон оставался в базовом лагере, обслуживая связь — нашу линию жизни. Уэлди летал, имея незначительное количество резервного топлива, и не мог позволить себе тратить много времени на поиски.

Возвращение Дона на базу сократило состав нашей группы до четырех человек, которые а должны были довести экспедицию до конца. Мы действительно стали передвигаться быстрее и к 4 апреля прошли точку, расположенную на половине пути, — 86°21' с. ш., 71° з. д.

Мы были вынуждены пересекать по тонкому льду множество только что замерзших разводьев — от восьми до десяти раз в день. Часто, в то время когда мы проносились через разводья, лед ломался. Только инерция сноумобиля позволяла продолжать движение. Если бы двигатели заглохли, мы бы провалились.

Люди в базовом лагере и во фьорде Танкуэри подбадривали нас. Каждый раз, когда мы сообщали по радио, что позади осталась очередная параллель, они устраивали праздник.

Сноумобили вели себя великолепно. Однако в очень морозные дни приводные ремни выходили из строя — до четырех в день. Они разлетались, как стекло.

Хотя наш ежедневный пробег увеличился, нам необходимо было компенсировать дрейф льда. Однажды мы из-за него

потеряли восемь миль.

Джерри Питцл делал теперь очень точные навигационные измерения. Он использовал морской секстант с искусственным горизонтом.

Находясь приблизительно в четырех милях от полюса, мы остановились. Джерри хотел оставаться на одном месте, чтобы производить ежечасные определения по солнцу в течение целого дня и точно наметить путь на последние мили.

Погода, на ваше счастье, оставалась хорошей.

Когда мы достигли точки, которая, как предполагал Джерри, находилась на расстоянии нескольких минут ходьбы от полюса, мы разбили последний лагерь. Вскоре должен был прибыть самолет ВВС США, который подтвердит наше местонахождение. А после того как мы получим радиограмму-подтверждение, приземлится Уэлди, чтобы забрать нас и наше снаряжение.

Самолет-метеоразведчик прилетел и закружил над нами приблизительно час спустя. Я переговаривался с пилотом по нашему маяку, в то время как штурманы проверяли и перепроверяли наше местонахождение. Затем летчик передал хорошие новости: «Вы на Северном полюсе!»

Нам понадобилось 43 дня. чтобы пройти 474 мили между островом Уорд-Хант и полюсом. Фактически мы прошли 830 миль.

Когда мы летели обратно, я думал о том, что сделало возможным наш успех. Главное — это объединенные усилия, самоотверженная работа всех людей как в базовом лагере, так в на сноумобилях.

Смогли бы мы снова это сделать? Может быть. Арктика — свирепая хозяйка. Если вам удастся, вы можете сказать только, что вам повезло. Но нельзя сказать, что вы покорили ее.

Вот еще несколько подробностей с вершины Земли. Питцл и Педерсон расположились на большом ровном поле, куда мог сесть самолет. Плейстед и Бомбардье на мотонартах с санями, палаткой и маяком направились к точке, указанной Питцлом. Все четверо не сомневались в успехе, но для них (видимо, в связи с более чем полувековой полемикой относительно завоевания «большого приза») болезненно важным было «научное» подтверждение своего пребывания на полюсе — подтверждение с воздуха.

Бомбардье написал на снегу: «90° N». Плейстед включил маяк, который вскоре перестал работать. Плейстед поменял батарейки, маяк стал подавать сигналы, но через три минуты вновь отказал, затем снова ожил.

«В 10.10 я молился о том, чтобы он проработал еще хотя бы 10 минут. Они должны засечь нас», — вспоминал Плейстед. Он стоял с маяком, боясь пошевельнуться. И вот наконец-то гул самолета.

Кто же они — эти первые люди, пришедшие по льду точно к полюсу?

Ральфу Плейстеду в 1968 году было сорок лет, он работал страховым агентом в Сент-Поле. Самым младшим в основной группе был канадец Жан-Люк Бомбардье, тридцатилетний инженер-механик из Монреаля. Джеральд Питцл — ему было 34 года — преподавал географию в школе при университете. И наконец, сорокалетний священник Уолт Педерсон. Как мы знаем из рассказа Плейстеда, Педерсон — бывший гонщик на мотонартах, великолепный механик и инженер.