К северу от Чернобыля

Гекк

– Это точно. Нам, псам, пить для аппетита не надо, у нас он и так всегда хороший.

Водка и один рюкзачок копченого мяса исчезли за полчаса. Как Дядька Семен исхитрился распихать остатки, не представляю, но груз был уложен, и мы двинулись дальше. Широко и вольно шла стая. Все живое разбегалось с ее пути. Акелла покосился на меня.

– Эх, ты, - сказал я ему, - это называется прогулка.

Что-то отчетливо щелкнуло в его голове: наводящая ужас на всех остальных, но не охота. Стая идет на новые угодья.

Пройдя через широко распахнутые ворота на южной дороге, мы вошли

в тоннель.

– Главное, чтоб на выходе зверья не оказалось, - сказал Семен.

– Окажется, закоптим, - сказал я.
– Оружие к бою.

– Это точно. Отвык я. Пусть они нас боятся, - сообразил Дядька Семен.
– Это не с обрезом с тремя патронами, как раньше.

Мы вышли из тоннеля, пейзаж не изменился. Все те же холмы с синеватыми разрядами на вершинах, чахлые перекрученные кустики, за которыми так удобно прятаться и повизгивание стаи кабанчиков, резвящейся за холмами. Граница Зоны

Все три пса развернулись к холмам.

– Ну, ладно, - сказал я им, - сбегайте, разомнитесь. Мы будем в каком-нибудь крайнем домике. Найдете нас сами. Чужим на глаза не попадайтесь, они вас не знают, еще передеретесь.

Три тени мгновенно растворились в кустах.

– Ну, что, Микола, в отсутствие Акеллы вожаком будешь ты.

Все хохотнули.

– Сейчас выйдем за поворот, - начал инструктаж Микола, - увидим старый сельскохозяйственный комплекс. Сталкеры постоянно с бандитами из-за него бьются. Кто там сейчас, мы не знаем. Поэтому обойдем его тихо без стрельбы. Затем окажемся на дороге и уходим по ней влево. Вскоре наткнемся на кордон, там с десяток домиков. Три-четыре без крыши, остальные целые. Постоянный народ живет в двух подвалах в центре, и торговец окопался в подвале на окраине. Сразу зайдем к нему, сбросим ненужные аптечки, лишние патроны и другое снаряжение. Маршрут всем понятен?
– Все промолчали, вопросов не было.
– Дядька Семен и Рябой - замыкающие.
– Микола махнул рукой и мы пошли.

Через полчаса, обогнув по широкой дуге здания комплекса, мы вышли на дорогу. Справа раздавалась активная стрельба.

– Что это?
– спросил я студента.

– Под железнодорожным мостом военные поставили постоянный пост. Там вдоль насыпи колючка. Пройти сложно. А эти оборотни пятьсот монет за проход требуют. Многие новички на кордоне неделю сидят, пока денег на проход не заработают.

– Чего стреляют?

– Да, это или собак гоняют, тут слепых псов очень много, или о цене с кем-то не договорились. Им патронов беречь не надо, они у них казенные.

Чуть влево от дороги среди высоких деревьев замелькали крыши домов. Все пошли энергичнее. Микола оглядел нашу команду и сказал:

– Язык не распускать! Говорить будем мы с паном сотником.

Пройдя вдоль заборов, окружающих домики кордона, мы оказались перед хорошо оборудованным лазом в погреб. Ступеньки были не деревянные, бетонные, что сразу давало понять, что обитатель ценит надежность больше удобств.

– Пойдем, пан сотник?
– покосился на меня Микола.

– Для того и пришли. Конечно, пойдем, - кивнул я.

Пройдя извилистый спуск и двойной тамбур, мы оказались перед массивной железной дверью. Открыли -

внутри за дополнительной решеткой сидел хозяйственный мужичок в безрукавке, выглядевший как типичный завхоз.

– Какая большая компания, - обрадовался торговец.
– Хабар принесли?

Между дверью и решеткой мог поместиться один, максимум два человека.

– Заказ на артефакты есть?
– спросил торговца Микола.

Очевидно, торговец ответил, потому что Микола начал что-то выкладывать, но все это проходило мимо меня. Я видел одну единственную вещь - стоящий на столе торговца ноутбук со спутниковой связью. Ткнул в него пальцем и сказал:

– Дай!

Торговец поставил его у окошка решетки и сообщил:

– Тридцать монет местная связь, сто пятьдесят через спутник.

– Что так дорого?
– удивляюсь.

– Дойди до города, может, оттуда с почты бесплатно позвонишь, - отвечает.

Посмеялись.

– Нет, конечно, - продолжил любимую тему торговец, - мы в центре Европы, что до Киева, что до Минска, двух великих столиц, всего-то километров двести. Двадцать минут на самолете. Да, вот только самолеты что-то не летают. Аэропорт закрыт из-за вечной облачности. Прости, забыл, его и не построили! АЭС построили, город энергетиков построили, радар для военных, чтоб за вражескими самолетами следить тоже построили, а аэродрома, для тебя сталкер, не построили. Ну, что будешь любимой девушке звонить?

Я схватил трубку. Секунд десять я помедлил, мысленно выстраивая разговор, а потом решительно набрал номер.

– Здравствуйте, господин подполковник. У меня есть деловое предложение. Вы завтра с утра в Киеве встретите группу инкассации банка «Смоленский» и поможете им добраться до расположения роты капитана Омельченко. Захватите, пожалуйста, компьютер со спутниковой связью, а мы вам выдадим два трофейных со всеми их материалами. Кого вы пришлете?

– Да, пожалуй, сам приеду. А то у нас в Киеве скучновато. Давно я не пил горилки с банкирами банка «Смоленский».

Я понял, что подполковник вспомнил нашу встречу, в результате которой у меня и образовался подарочный гвардейский клинок с золотым трезубцем. Из-за этого ножа меня ребятки сотником и посчитали. Для майора слишком молод, да и старшие офицеры больше в штабах сидят. Нарезались мы тогда с ним до полного изумления, и я ему выдал главную банковскую тайну. Если ты хочешь, чтоб тебя уважали в банке, никогда не бери потребительских кредитов! Человек, взявший кредит, для того, чтобы просто потратить деньги, может сделать себе наколку прямо на лбу - «я лох» и всю оставшуюся жизнь работать исключительно на проценты. Он будет должен всем и всегда.

– Что-то подобное я подозревал, - сказал мне тогда подполковник, снял с пояса нож и, сказав мне.
– Не своей дорогой идешь, парень! На, пригодится, - передал клинок и тяжело опустил голову на стол.

Я подарок забрал. Запомнил и телефон лихого подполковника, чему сейчас был искренне рад.

– Омельченко, наверное, еще в госпитале. Досталось ему в начале недели. С ним вахмистр на патрулирование ходил.

– Прихватите его и ждите нас...

– У моста, - подсказывал мне Микола.