К свету
Шрифт:
Дворак тоже усмехнулся, но затем выражение его лица посерьезнело.
– Я приводил себя в порядок настолько быстро, насколько позволяли мои любезные врачи, - он повернулся, чтобы улыбнуться через плечо доктору Моргэйне Дворак, которая последовала за ним через люк.
– Знаю, что мы потеряли многих людей.
– Его улыбка исчезла, и он покачал головой.
– И знаю, что если в этом и есть чья-то вина, то это моя.
Свенсон начала протестовать, но поднятая рука Дворака остановила ее.
– Я не собираюсь корить себя чувством вины, Франческа. Просто говорю, что я был главным. Мы все этого не
Никто активно не возражал, хотя он видел несогласие не в одной паре глаз. Особенно в упрямых голубых глазах, принадлежащие бригадному генералу космического десанта.
– Сказав это, - продолжил он через мгновение, - мне немного любопытно, почему мои добрые врачи - и мои, без сомнения, лояльные и поддерживающие подчиненные - сочли нужным ... отредактировать некоторые записи, которые я просматривал.
– О, дай нам передохнуть!
– зарычал Роб Уилсон.
– Тебя не было в лазарете ровно семнадцать часов. Тебе не кажется, что ты мог бы дать себе - о, я не знаю; может быть, целых двадцать четыре часа, - чтобы полностью войти в курс дела?
– Вероятно, - согласился Дворак со слабой улыбкой.
– Но ты же знаешь, что я всегда был одним из тех раздражающих людей, которые любят сначала прочитать последнюю страницу книги?
– Он склонил голову набок, вопросительно глядя на своего шурина.
– Вот почему я заметил, что последняя страница этой книги, - он постучал по тому месту на висках, где располагалась Сеть, - кажется, отсутствует. Так кто же скажет мне, что произошло после того, как мой вечно красноречивый сын процитировал Клинта Иствуда правящему главе государства?
– При всем моем уважении, мистер госсекретарь, - сказала адмирал Свенсон со своей собственной затаенной улыбкой, - это была очень уместная цитата в нужный момент. И это действительно возымело желаемый эффект. В основном.
– Что вы имеете в виду под "в основном" и почему использование вами именно этого слова вызывает у меня дурные предчувствия?
– спросил Дворак.
– У нас все еще есть проблемы с квернийцами?
Он оглядел комнату для совещаний, приподняв брови. Судя по тому, что он уже узнал, и по выражениям его лица, ситуация явно была под контролем. Но никто - кроме его шурина - казалось, особенно не стремился встретиться с ним взглядом. Он на мгновение задумался об этом, затем посмотрел на шурина, о котором шла речь.
– Роб?
– О, нет, - сказал ему Уилсон, качая головой.
– Теперь с квернийцами вообще никаких проблем
– О? Это звучит замечательно ... аккуратно и упорядоченно, учитывая то, что я помню о Миркале и квернийцах в целом.
– Ну, Миркал больше
– Похоже, оу было не очень счастливо, когда оказалось в одиночном заключении в камере под дворцом. Так что ему удалось повеситься.
– Действительно?
– глаза Дворака сузились, а тон стал резким.
– Оу действительно покончило с собой, Роб? Или Джужир помогало в этом оу?
– Уверен, что Джужир было бы радо избавиться от оу, но, боюсь, Джужир больше не на связи, - сказал Уилсон.
– Что?
– Дворак выпрямился в кресле и оглядел своих старших подчиненных.
– Я понимаю, что то, что вы сделали - или позволили Миркалу сделать для оу - равносильно акту войны, но мы не можем просто так в одностороннем порядке смещать правящих глав государств! Во всяком случае, если мы ожидаем, что кто-то еще когда-нибудь нам поверит! Может быть, если сартийцы создадут трибунал наподобие Нюрнбергского или Гаагского и осудят оу, но до тех пор мы не можем просто...
– Напротив, мы можем, - заговорил впервые Абу Бакр,. Дворак посмотрел на него, и Абу Бакр пожал плечами.
– Сартские обычаи не совсем похожи на "земные", Дэйв. Ты это знаешь.
– И?
– И в данном случае это вина... как вы его назвали? Вашего "вечно красноречивого сына", я полагаю?
– Мэйлэчей? Мэйлэчей взял на себя смелость свергнуть главу государства?
– Ну, и да, и нет. Это было ... что-то вроде несчастного случая, - сказал Уилсон.
– Несчастный случай?
– осторожно повторил Дворак.
– Как, черт возьми, можно случайно свергнуть главу государства?! Я имею в виду, даже для Мэйлэчея это...
– Он замолчал и покачал головой.
– Послушай, просто скажи мне, что происходит с квернийцми!
– Ну, в том-то и дело, - сказал Уилсон.
– Видишь ли, квернийцев больше нет.
– Что?!
– Дворак в шоке уставился на него.
– О, мы не убивали их всех или что-то в этом роде!
– успокоил его Уилсон.
– Просто они больше не квернийцы.
– Ну, тогда что же это, черт возьми, такое?
– потребовал Дворак.
– Вот тут-то и вступает в силу сартский обычай, - сказал Абу Бакр.
– Видишь ли, Мэйлэчей победил Джужира. Ну, не совсем один; у него была небольшая помощь. Но по сартскому - и особенно квернскому, или тому, что раньше было квернским - обычаю, человек, который принимает капитуляцию правителя клана, считается лично победившим этого правителя клана в бою.
– И что?
– Дворак посмотрел на своего друга с заметным трепетом.
– И он принял эту капитуляцию как ваш заместитель. На самом деле, он специально назвал себя вашим сыном, когда делал это.
– Что это значит?
– Что означает, что клан Кверн прекратил свое существование, а вместе с ним и Квернская империя.
– Дворак уставился на него, разинув рот, и Абу Бакр улыбнулся.
– Теперь это клан Дворак и Дворакская империя. Удачи вам в убеждении ваших новых подопечных, как это должно работать; Аллах свидетель, я уже пробовал, хотя безуспешно! Уверен, что такой красноречивый человек, как вы, справится с этим ... в итоге. Но на данный момент это означает, что если вы захотите заключить какие-либо союзы от имени своей империи, правитель клана Дэйв, это будет абсолютно законно!