К свету

Кеннеди Крис

– Что?
– бросил вызов Уилсон.

– О, я просто вспоминаю те драгоценные дни прошлого и ваши многочисленные содержательные, колкие, можно даже сказать, едкие комментарии о разнице между людьми, которые зарабатывали на жизнь, и офицерами.

– И кто именно виноват в том, что я уже не респектабельный сержант?
– потребовал Уилсон.
– Кто это был, кто продолжал настаивать на том, чтобы я "принял предложение"? Кто скрутил мою руку в крендель? Кто завербовал мою младшую сестру - даже моих племянниц и племянничков - превратить мою жизнь в сущий ад,

пока я этого не сделал? Кто...

– Господи, ты мелодраматичен!
– Дворак покачал головой, его глаза были печальны.
– Бедный, жалкий маленький ребенок. Твоя большая злая свекровь была груба с тобой, багга кейк?

– Я приветствую вас, - сказал Уилсон.
– Вот.

Он поднял одну руку, вытянув второй палец, и Дворак усмехнулся.

– Вообще-то, вы неплохо выглядите, полковник Уилсон.

– Я мужественный и доблестный космодесантник, а это значит, что я больше не содрогаюсь от ужаса, когда кто-то называет меня так, - ответил Уилсон.
– И я скучаю по своей синей форме, черт возьми! Я имею в виду, этот костюм обезьяны неплох, но...

Он закатил глаза, и Дворак снова усмехнулся. Форма вооруженных сил Континентального союза была принята планетными вооруженными силами, хотя космодесантники переняли алые "кровавые полосы" с брюк любимого Уилсоном военно-морского флота США. И правда заключалась в том, что черный китель и темно-зеленые брюки хорошо смотрелись на нем, особенно с тремя стилизованными золотыми планетами на каждом плече. Оба они получали антигероновое лечение, которое стало доступно по мере того, как медицинские технологии Гегемонии постепенно адаптировались к людям. В результате они физически были по крайней мере на пять лет моложе, чем до нападения шонгейри, а утраченная подвижность, которая вынудила Уилсона уволиться из корпуса морской пехоты, была восстановлена так же полностью, как и плечо Дворака.

И, несмотря на его затяжное, для проформы, нытье в честь флага, Дворак знал, что его шурин гордился новой службой, которую он помогал создавать, и тот факт, что он был "всего лишь" полковником, значил не так много, как могло бы быть раньше, поскольку вооруженные силы планеты оставались абсурдно малочисленными, с точки зрения живой силы, по сравнению с любыми вооруженными силами до вторжения. Космодесантники оставались самой маленькой из служб, объединенных в командную структуру планетных вооруженных сил, хотя планировалось, что они начнут расти, как только первый из строящихся космических кораблей, созданный человеком, завершит свои испытания. На данный момент космодесантникам не у кого было отбирать вещи, потому что человечество оставалось ограниченным одной звездной системой.

Это должно было измениться где-то в следующем десятилетии или около того. КФПС "Джеймс Робинсон", ведущий звездолет флота Планетного союза - он склонен был сомневаться, что значение аббревиатуры этой службы дошло до тех, кто не является носителем английского языка, пока не стало слишком поздно, - должен был поступить на вооружение в течение семи или восьми лет, и Дворак с нетерпением ждал официальной церемонии ввода его в эксплуатацию..

Он также с нетерпением ждал реакции Уилсона, когда тот узнал бы, что полковник Уилсон вот-вот станет бригадным генералом Уилсоном.

– Насчет того электронного письма, которое я не получил о твоем приезде?
– сказал он вслух.
– А может случиться так, что я не получу его, потому что ты его так и не отправил?

– О, полагаю, что это возможно, - признал Уилсон. Он взмахнул рукой в легкомысленном жесте.
– Эти высокопарные процедуры и протоколы недоступны пониманию простого космодесантника.

– Да, конечно!
– Дворак покачал головой и скрестил руки на груди.
– Может быть, именно поэтому ты не разговаривал со своей сестрой... сколько? Уже три месяца?

– Неужели это было так давно?
– приподнял бровь Уилсон.
– Забавно, как летит время, когда оно проходит в умиротворяющей тишине.

– Ты очень пожалеешь об этом, когда я расскажу ей об этом, - сказал Дворак.
– И ни на секунду не думай, что я этого не сделаю!

– Снова бросаешь меня под автобус, чтобы спасти себя?
– покачал головой Уилсон.
– Грустно. Так грустно видеть, что кто-то так боится простой женщины.

– Ходячий мертвец, - сказал Дворак, пытаясь представить Шарон Дворак в роли "простой женщины". Его воображение было не на высоте, но он обнаружил, что может представить ее танцующей на голове своего любимого брата в течение пяти или десяти минут.

– Только если ты сам расскажешь ей, а я знаю, что у тебя нежное сердце. Ты бы не хотел, чтобы я был на твоей совести.

– О, мое "нежное сердце" может вынести довольно многое, когда дело касается некоторых людей.

– Я не боюсь. Я космодесантник, и мы бесстрашны! Так прямо сказано в руководстве. Вот так.

Дворак рассмеялся и покачал головой.

– Серьезно, рад тебя видеть, Роб. Должен ли я предположить, что тот факт, что ты сидишь в моем кабинете, означает, что вы вернулись с тех маневров?

– Да.

– Как у них все прошло?

– Давайте просто скажем, что они прошли намного лучше, чем первые, - пылко сказал Уилсон, и Дворак понимающе хмыкнул.

– Итак, если вы вернулись с Марса, можем ли мы ожидать, что вы почтите нас своим присутствием на ужине в "хижине" сегодня вечером?

– Только если ты готовишь.
– Уилсон вздрогнул.
– Знаешь, я пил кипяченую воду Шарон.

– Ты уже дал мне достаточно боеприпасов, чтобы в тебя дважды выстрелили. Ты действительно хочешь дать мне столько, чтобы в тебя выстрелили трижды?

– Против моего слова только твое, и я солгу, - заверил его Уилсон.

– Да, ты бы так и сделал.
– Дворак покачал головой, затем склонил ее набок.
– Может, мне пойти и пригласить тебя на ужин?

– Думаю, что смогу найти для этого место в моем переполненном светском календаре. Кроме того, если только моя память не в худшем состоянии, чем обычно, завтра у Крейзи день рождения.

– Ну, вот и патроны для третьего выстрела, - сухо сказал Дворак, и настала очередь Уилсона рассмеяться.