К тебе
Шрифт:
По окончании дня мы вышли на улицу, щурясь от закатного солнца. После того, как я весь день таскал с собой винтовку, а теперь оставил её внутри, я чувствовал себя голым.
— Вы привыкнете к яркому солнцу, когда покинете Комплекс, — бесстрастно сказала Бьянка. — Радуйтесь, что вы не живёте здесь.
— Здесь живут люди? — спросил Мартинез.
Я не мог понять, была ли Бьянка раздражена расспросами, или ей было всё равно.
— Кое-кто из учёных и другая служба безопасности.
— Ладно. Пора прощаться, — сказал я, хлопнув Мартинеза по плечу.
Под нашими ногами хрустел гравий, когда мы разошлись, оставив Бьянку
Я пожал своим ребятам руки, прижал кулак к их кулакам и обнял их на прощание, а затем со вздохом забрался в свою машину. Мы сделали это.
Наоми положила руку поверх открытой дверцы своей машины, ухмыляясь.
— Чего тебе? — закатил я глаза.
— Она там? Та девушка? Она в гостинице?
— Да, Номс, она работает там.
— Ты правда думаешь, что она «та самая»? — спросила она, хихикая.
— Не смотри на меня так, — прорычал я. — Я ожидал чего-то подобного от парней. Думал, ты не станешь надо мной издеваться.
Она пожала плечами.
— Просто это немного… эксцентрично для тебя. Обычно ты более прагматичен.
— Ты думаешь, я сам не понимаю, что мои чувства ненормальные? Что я считаю в порядке вещей разгуливать в ожидании кого-то, кого никогда не встречал? Я просто так чувствую.
— Разве это не вера, Ти-Рекс? Для атеиста это чересчур духовно.
— Вера и религия не исключают друг друга. И катись-ка ты к херам.
— Тебе того же, — отозвалась она. — Удачи, Трекс. Надеюсь, она та самая.
Наоми послала мне воздушный поцелуй, подмигнув, затем закрыла дверцу машины и завела мотор.
Обратная дорога в гостиницу была долгой. Солнце уже скрылось за горным хребтом, на тёмно-синем небосводе начали загораться звёзды. Я скривился, зевнув, и принялся настраивать громкость радио. Впереди маячили чьи-то фары, становясь всё ближе, а затем, когда встречная машина проехала мимо, высветили мою машину и исчезли позади. Гул дороги действовал на меня умиротворяющее. Но вместо того, чтобы прокручивать в голове прошедший день, Беннета и Бьянку с генералом, я мог думать лишь о ней. Два дня назад мою голову занимали мысли о походе в спортзал, поиске нового жилья на сайте Zillow, а также о моей новой работе. Каким-то образом я всегда знал, что Дарби будет красавицей. Я просто не представлял, что она будет настолько красива.
Припарковав машину на стоянке, я проследовал за несколькими пожарными, возвращавшимися со смены в горах. Они были покрыты гарью и пропитаны едким запахом дыма. Двойные стеклянные двери разъехались в стороны, и меня обдало запахом гари.
Дарби стояла у зоны отдыха, в которой размещались несколько кресел и два дивана, искусственное дерево с неё ростом и плоский экран. Дарби, обхватив себя руками, улыбалась, глядя на фейерверки, разгорающиеся на экране.
Не задумываясь ни на секунду, я подошёл к ней сзади и шепнул ей на ухо:
— Привет.
Я произнёс это так, словно мы были давними друзьями. В то же время меня беспокоило то, что я испытывал потребность с ней поговорить. Прямо как все прочие жалкие придурки в лобби гостиницы. Я сам себе был противен.
— Ох, привет. Я получу зарплату в следующую пятницу.
Я уставился на неё, гадая, с чего она мне это сказала.
— Я должна тебе за еду, — напомнила она.
— Ох, а я уже забыл, — сказал я, кивнув на экран. — Что, настало
— Они просто анонсируют грядущие планы празднования Дня Независимости по штату… то есть, те планы, которые нам не грозят, — расстроилась она. — Это прошлогодняя съемка, — пояснила Дарби, жестом указывая на телевизор. — Нам не повезло, — продолжила она, кусая ноготь большого пальца, что казалось мне столь же милым, как её акцент. — Почти во всем штате запретили фейерверки в этом году из-за пожаров. Повсюду к югу от Креммлинга, где бы он ни был.
— Это на севере отсюда, — сказал я. — Их можно понять. Кругом такая засуха, и это самый активный сезон пожаров, с которым они сталкивались в последние годы. У тебя уже есть планы на четвёртое июля? — спросил я, отступая назад.
Не лезь в её личное пространство, Трекс. Она тебя не знает. Ты её не знаешь. Успокойся, чёрт тебя дери.
Она помотала головой и повернулась лицом к телевизору.
— Когда я закончу обучение, я начну работать в ночную смену.
— Паршиво.
Она пожала плечами.
Ещё минуту. Я не хочу, чтобы это прекращалось.
— Тяжёлый был день?
— Не очень. Ты поднимался в горы? — она повернулась, чтобы посмотреть на меня.
Я почувствовал, будто впервые за этот день могу дышать, в то же время задыхаясь от лжи, которую собирался произнести. Двенадцать часов назад мне запретили раскрывать своего нанимателя.
— Эм… да, — сказал я. Это не было ложью.
— На тебе ни пятнышка. Полагаю, ты всем командуешь из базового лагеря, или как он там называется? — спросила Дарби.
Она думала, что я был пожарным, или, возможно, сотрудником Департамента лесного хозяйства. Если я стану это отрицать, то это приведёт к дальнейшим расспросам.
— Ага, — ответил я. Это тоже не было ложью.
Крошечная улыбка тронула её губы, и я пропал. Ставрос упоминал, какой эффект его новая сотрудница оказывает на прочих парней, но все эти прочие парни не мечтали о ней со времён старшей школы. Я весь день пытался объяснить себе, почему я решил, что она была «той самой», но всё было попусту. Дарби была красивой, но дело было не только в этом. Дело было в том, что я чувствовал каждый раз, когда видел её, когда оказывался рядом с ней, слышал её голос. Она сломила моё сопротивление. Я испытывал облегчение и содрогался от ужаса с примесью восхищения.
— Ты сегодня само обаяние, — заметила она.
Глаза Дарби светились, когда она говорила. Её мягкие губы имели естественный тёмно-розовый оттенок. Я с трудом мог оторвать от них взгляд. Она была восхитительна. Тонкая кожа у неё под глазами была бледно-сиреневой, так что я гадал, как Дарби удастся проработать до одиннадцати. Она выглядела измождённой.
— Ты голодна? — спросил я.
— Ставрос принёс нам сэндвичи недавно.
— Рад это слышать.
Я опустил взгляд, нервно теребя связку ключей в руке. На брелке красовался новый, матово-чёрный, мастер-ключ, дающий доступ во все разрешённые зоны комплекса. Меня ждала работа, нужно было убраться подальше от этой девушки и добраться до кровати. В любом случае, Дарби не могла быть «той самой». Я не связывался с проблемными женщинами. Она была не просто опьяняющей… она была пагубной для меня. Я так и видел все невзгоды, через которые она прошла, проносящиеся в глубине её глаз, словно титры кинофильма.