К теплым морям. Том второй
Шрифт:
– Хан?
– Да. Собрал вокруг себя земляков и очень поднялся на контрабанде.
– Ну — это не удивительно. Я читал его личное дело. Меня больше другое удивляет. Уже второй человек со «Сто Тринадцатого» сумел исчезнуть и начать новую жизнь. Не удивлюсь, если и остальные выжившие тоже так же поступили. И тут вопрос — как моряки, которых никогда такому не обучались, сумели провернуть подобное? А ведь их искали. И мы, и другие. Но, насколько нам известно, не нашли. Что-то тут
– Помогли им...
– предположил Семен Николаевич после недолгого размышления.
– Агент!
– Пастухов щелкнул пальцами, - «Пересмешник» ваш — больше некому!
– Но когда он успел?
– Тут два варианта — либо он выжил после уничтожения комплекса… Либо спланировал все заранее.
– Скорее второе. Если он выжил, то резон ему прятаться? Скомпрометировано было окружение Иваркина. От нас то ему зачем бегать?
– А зачем Вареникову было от нас бегать?
– Тоже верно…
Внезапно вскочив, Семен Николаевич заметался по кабинету. Пастухов с интересом наблюдал за этим.
– Что-то в голову пришло?
– Да! Вот только что! Как вы сказали — «Снаряд в одну воронку не падает»?
– Как выяснилось — падает. Да еще как.
– Вот именно! Мы думаем, что Бабкин — это случайность. Потому его и прозевали. Думали на Фролова с его разветвленной агентурной сетью и за ним «зевнули» одиночку.
– Верно… Понимаю, к чему вы клоните… Ох — тогда у нас проблемы.
– Да. И большие. Потому, что это — идеальный резервный вариант на случай разоблачения крупной агентурной сети. Автономный дремлющий агент, в таком случае, получает даже больше возможностей. После «чистки» все, кто её прошел, получают неофициальный кредит доверия. Освобождаются посты, которые можно занять, появляется нужда в кадрах…
Внезапно остановившись, Семен Николаевич схватил со стола бумаги.
– Эта дамочка и те наемники появились после того, как мы заинтересовались Варениковым... Это не совпадение! Это — сигнал!
– Да чтоб меня… - Пастухов тяжело выпустил воздух и потянулся к телефону, - Начну с Майора.
– Подозрительно легко бумаги нашел?
– Да. Потом, не поднимая шума, но быстро, переберем всех по вашей схеме... Первым делом в Институте. Потому, что нам потребуются их мощности для проверки.
– Я дам вам содействие с моими. Если у нас «течь», то не удивительно, что обещанные «неприятности» идут с таким скрипом.
– Добро… Эх нет нам покоя, видать… Опять в кабинете поселюсь.
– Служба у нас такая. Ладно — я к себе. Буду искать. Найду — три шкуры спущу…
…
“Ты на меня плохо влияешь…” - подойдя к курящему у окна Старпому, Миледи отобрала сигарету и, сделав глубокую затяжку, выпустила
– Опять ты пытаешься это сделать?
– Да. И то, что не получается, меня раздражает! Ты вообще многих раздражаешь, ты в курсе?
– Я старался… - скромно кивнул Старпом, - А ты можешь не переживать - завтра мы уходим. Капитана тут всё достало. Хотя я бы задержался еще на недельку.
– Тебе тут понравилось? Неожиданно…
– А почему должно было не понравится?
– Ну ты у нас, вроде как, за свободу?
– Клевета. Я не за свободу - я за справедливость! Если кто-то готов сражаться, то будет справедливо, если он победит. Если кто-то склоняет голову, то будет справедливо если ему наденут ошейник. А на чью-то свободу или несвободу мне плевать. Каждый должен получить то, что заслужил.
– Ты поэтому спутался с Эринцами?
– Нет конечно. Я с ними потому, что они виски отменный гонят, и выпить любят. Ну и в целом ребята веселые. А еще пиво! Ты бы знала какое они делают пиво...
– Ты опять прикидываешься дураком, чтобы меня позлить?
– Разумеется! Ты сама сказала, что я многих раздражаю. И это не случайность! Это - ежедневный упорный труд! Ай! Ай! Отпусти мои “причиндалы” - они тебе еще пригодятся...
– Я бы с удовольствием их выдрала и набила из них чучело, но боюсь Георг не одобрит такое украшение в моей спальне.
– Кто такой Георг?
– Мой дворецкий.
– Зачем тебе дворецкий?
– Во первых, в свое время, это было модно, - отпустив Старпома Миледи брезгливо отряхнула пальцы, - А во вторых, знал бы ты как приятно, когда по утрам тебя будит солидный господин в безукоризненно выглаженном фраке и говорит что-то вроде: “Доброе утро госпожа. Вы вчера поздно легли и не распорядились насчет завтрака, поэтому я приготовил омлет по Гюйонски, а также взял на себя смелость перенести вашу встречу на два часа…”. Хотя, кому я это рассказываю? Человеку, который все время живет в отелях и постоялых дворах?
– Неправда! У меня, один раз, был свой дом. Ты там, кстати тоже была!
– Да. И помню, как он выглядел. Помесь лаборатории с пыточным подвалом.
– Что?! Да у меня там даже камин был!
– В котором ты заживо сжег человека. При мне!
– Не только при тебе, но и по твоей просьбе!
– Я не просила его сжигать!
– Я задал тебе вопрос и ты сказала: “Да!”
– Ты спросил: “Эта штука же не боится огня?” и, когда я сказала “Да”, пнул несчастного ублюдка в огонь.