К вопросу о миражах
Шрифт:
– Вон тот с рыжими волосами, что размахивает руками, и есть Маврин, – тихо сказал Калинин.
Метрах в десяти от них находился небольшой сруб, из трубы которого шел дым.
– Судя по всему, это баня, – также тихо проговорил Кудрин, и они, миновав открытую калитку, подошли к столу. Сидевшие за ним мужчины замолчали и уставились на пришедших из темноты мужчин, но поскольку Калинин был в форме, это как-то сгладило нервозную обстановку.
– Ромка, ты откуда взялся? – пьяным голосом спросил рыжеволосый, поднимаясь с лавки.
– Привет, Лешка, –
– Да какие там вопросы, присаживайтесь за стол, – проговорил он.
Они присели на свободную лавку, и Женя в свете прожектора увидел у Маврина то самое родимое пятно под левым ухом.
– Во как, да здесь знакомые все лица, – сказал участковый инспектор, – и директор гастронома Серегин, и спящий за столом заместитель директора плодоовощной базы Ильин.
– Да, мы тут все уважаемые люди, – пытаясь встать из-за стола, сказал Серегин и тут же свалился с лавки на землю.
– Крепко вы гуляете, – проговорил Калинин, – а ведь завтра всем надо идти на работу.
– Ты за нас не переживай, – усмехнулся Маврин, – давай лучше нальем хорошей самогонки.
– Да я как-то не переживаю, – ответил участковый инспектор.
– А кто это с тобой пришел Роман, что за юнец такой? – вдруг спросил Маврин.
– Это наш инспектор уголовного розыска Кудрин Евгений, – ответил Калинин.
– Ну надо же, пацанов стали набирать в милицию, опытные сыщики разбежались от такой зарплаты, – пробурчал рыжеволосый.
– Ты что, себя имеешь в виду, опытный сыщик? – с укором спросил Калинин. – Ладно, разговоров больше не будет, собирайся и поедем в наше отделение милиции.
– Ты что, Роман, сдурел, я никуда не поеду, я отдыхаю с друзьями, – заревел от злости Маврин.
– Послушай, опытный сыщик, – не выдержал Женя, – несколько часов назад в своей квартире выстрелом в голову был убит твой дружок Олег Широков. Свидетели видели, что ты выходил из подъезда его дома, сел в его машину и уехал. Ты ничего не хочешь нам объяснить?
– Да, я был у него, – заплетаясь, проговорил Маврин, – мы перекурили, и я попросил у него машину, чтобы доехать до дачи. Моя «Волга» не завелась, видимо, что-то с аккумулятором случилось.
– Вот об этом мы с тобой и поговорим в отделении милиции, – сказал Калинин, – давай одевайся и поехали.
Маврин усмехнулся, медленно поднялся с лавки и шаткой походкой побрел к бане, а Женя и Калинин последовали за ним. Они зашли в просторный предбанник, на потолке которого тускло горела лампочка. Маврин, сняв с себя простынь, начал одеваться, а когда он с вешалки снял рубашку, то под ней на крючке висела кобура с торчащей из неё рукояткой пистолета.
– Чей ствол? – резко спросил Калинин.
– Мой, наградной, – ответил Маврин и потянулся рукой к кобуре. Но в этот момент Женя опередил его и сам снял кобуру с пистолетом с крючка.
– Ты чего, парень, отдай ствол, – проревел Маврин.
– Разберемся, если у тебя документы на него в порядке – вернем, – спокойным голосом проговорил Калинин.
– Да
– Давай одевайся быстрее, некогда рассуждать, – ответил Кудрин.
Когда Маврин оделся и они вышли из бани, Женя увидел, как он попытался ударить Калинина кулаком по голове, но тот увернулся, и кулак Маврина, описав в воздухе дугу, потянул его тело на землю. В этот момент к ним подбежал милиционер – водитель дежурной машины, который помог Жене поднять Маврина.
– Ведите его к машине, а я тут кое-что оформлю, – сказал участковый инспектор и снова зашел в баню.
Когда Женя и милиционер-водитель привели Маврина и посадили на заднее сиденье в машину, тот, откинув голову назад, захрапел. А Женя краем глаза увидел, как Калинин вышел из бани с каким-то листком бумаги и подошел к столу, где пытался подняться один из собутыльников Маврина. Участковый инспектор поднял его и помог взгромоздиться на лавку, и в этот момент зашевелился и второй собутыльник, до этого спавший, уткнувшись в стол. Калинин им что-то говорил, но видно было уже плохо, и Женя перевел взгляд на спящего Маврина.
Через некоторое время подошел Калинин и передал Кудрину протокол изъятия пистолета, подписанный обоими собутыльниками Маврина.
Приехав в отделение милиции, они с трудом дотащили спящего Маврина в дежурную часть. Дежурный по отделению милиции удивился, увидев Маврина в таком состоянии, он еще помнил его в бытность работы в уголовном розыске. В этот момент в дежурную часть зашел Николаев. Женя рассказал ему про пистолет, найденный у Маврина, и предъявил его начальнику. Павел Иванович аккуратно осмотрел его, а затем попросил дежурного офицера «откатать» на всякий случай пальцы у спящего Маврина и утром вместе с пистолетом отправить в райотдел на экспертизу.
– Вот ведь как бывает, – проговорил он, – еще недавно мы с ним вместе работали, а сейчас лежит он пьяный на нарах, и похоже, что сам совершил противоправное деяние.
– Но в отношении убийства Широкова у него, похоже, есть алиби, – сказал Женя, – он ведь, судя по всему, приехал на дачу еще до его убийства.
– А я говорю пока не об убийстве, а о хранении и ношении огнестрельного оружия, которым его никто не награждал, – проговорил Николаев. – А сейчас уже поздно и пора идти домой; завтра будем выдвигать и обсуждать версии и продолжать расследовать это дело.
Утром следующего дня Кудрин, минуя свой кабинет, сразу направился к Николаеву.
– Проходи, Женя, – сказал он, – сейчас приведут Маврина, и мы с ним потолкуем. Я так думаю, что через пару часов мы будем знать результаты экспертизы пистолета, изъятого вчера у него.
Через несколько минут дежурный офицер ввел в кабинет задержанного. Вид у него был помятый, во все стороны торчали рыжие лохматые волосы, глаза были красными, а на лбу выступали капельки пота.
– Проходи, Леша, присаживайся, – проговорил Николаев.