К востоку и западу от Суэца: Закат колониализма и маневры неоколониализма на Арабском Востоке.
Шрифт:
В основу разрабатываемого «нового» ближневосточного курса администрации Картера должны были, как полагали, лечь рекомендации авторов специального коллективного исследования Брукингского института в Вашингтоне, который был подготовлен в конце 1976 года 16 видными американскими учеными-политологами и дипломатами. Многие из них, например З.Бжезинский, заняли впоследствии важные посты в верхнем эшелоне администрации Картера.
Авторы этого исследования, признав, что на Ближнем Востоке время начинает работать против США, и «лучшим способом решения назревших проблем является достижение всеобъемлющего соглашения», сделали выводы, которые можно свести к трём ключевым положениям. Во-первых, подтверждалась необходимость «обеспечения мира и безопасности» Израиля, а также признания этого требования арабами; во-вторых, признавалось, что Израиль должен дать обязательство вывести свои войска с территорий, оккупированных в июне 1967
347
Toward Peace in the Middle East. Report of a Study Group. Washington, 1976, p. 2—17.
При всей половинчатости и некоторой расплывчатости положений этой программы в ней были зафиксированы положительные моменты, которые явно вступали в противоречие с откровенно экстремистским агрессивным курсом правительства Бегина.
Однако первые же шаги администрации Картера были предприняты ею в том же направлении, в котором двигал ближневосточное урегулирование Г. Киссинджер.
Тем не менее, опыт, извлечённый из безуспешных попыток возродить «поэтапную дипломатию», очевидно, подвел Вашингтон к необходимости признания того, что Советский Союз и США, как это было отмечено в совместном советско-американском сообщении о результатах переговоров А. А. Громыко с госсекретарем С. Вэнсом 18—20 мая 1977 года, должны направлять совместные усилия на возобновление Женевской конференции в течение осени 1977 года. Признавая важность тщательности подготовки этой конференции, стороны условились также действовать в этом направлении и в своих контактах со сторонами, непосредственно вовлеченными в конфликт [348] .
348
См.: Газета «Правда», 1977, 22 мая.
Выступая на одном из публичных митингов в штате Массачусетс, Дж. Картер в несколько туманной формулировке всё же признал право за палестинскими беженцами иметь «своё отечество». Но и это осторожное заявление вызвало тогда негодование официального Тель-Авива.
В американской политической литературе и в периодической печати часто выдвигается тезис о «непослушности» Израиля, о «невозможности» воздействовать на него в нужном направлении, удержать его от вооруженных акций против арабов или пойти на какие-либо уступки в переговорах с ними. Цель подобной обработки общественного мнения состоит в том, чтобы, во-первых, оправдать «неизбежность» и даже некую закономерность агрессивных устремлений Израиля против арабских государств, во-вторых, использовать Тель-Авив наряду с другим таким «неконтролируемым» элементом в лице Пекина для срыва разрядки международной напряженности в глобальном масштабе, в-третьих, доказать непричастность Вашингтона к их авантюристическим акциям.
Несостоятельность таких «теорий» слишком очевидна. Они опровергаются многими фактами и признаниями самих израильских руководителей.
Ведь на первых порах администрация Картера сумела найти нужные рычаги для воздействия даже на таких «несговорчивых» израильских деятелей, как правоэкстремистский лидер М. Бегин.
В условиях наметившейся согласованности действий США и Советского Союза по вопросам ближневосточного урегулирования Бегин вынужден был заявить во время своего первого визита в США летом 1977 года, что «израильское правительство готово, начиная с сентября 1977 года, участвовать в новой дополнительной сессии Женевской мирной конференции» [349] . Необходимость созыва этой конференции была после этого подтверждена и правительством Картера в совместном советско-американском заявлении по Ближнему Востоку от 1 октября 1977 года.
349
The New York Times, 21.VII.1977.
Но, как это уже бывало не раз, когда намечался какой-то реальный сдвиг в пользу разрядки международной напряженности, сразу же начинали действовать её противники. Атаку на разрядку и торпедирование Женевской конференции почти одновременно начали проводить не только сионистское
В книге Циона и Дана приводится чуть ли не в стенографической записи беседа Дж. Картера с министром иностранных дел Израиля М. Даяном, который, прибыв в США сразу после опубликования советско-американского заявления по Ближнему Востоку, на вопрос президента, что «не устраивает» Тель-Авив в этом заявлении, односложно ответил:
— Всё!
— Но давайте разберём его по пунктам! — предложил Дж. Картер.
— Бесполезно! — отрезал Даян.— Достаточно, что вы опять вводите в игру русских. Вы должны знать, что Израиль никогда не согласится на независимое палестинское государство, как бы оно ни называлось, и ни за что не сядет за стол переговоров в Женеве с каким бы то ни было представителем ООП! [350]
Этот диалог весьма красноречиво говорит об отношении Тель-Авива к перспективе созыва Женевской конференции.
350
Jeune Afrique, 14 Mars 1979.
Хотя ключевые вопросы возобновления работы Женевской конференции, казалось, были решены, Израиль, используя капитулянтский курс Садата, по существу, торпедировал созыв конференции и направил урегулирование в русло нового тура сепаратных переговоров. Это было сделано, конечно же, не без активного содействия Вашингтона. Отступив от собственных международных обязательств и договоренностей, США согласились на этот раз на роль официального соучастника сепаратных сделок, надеясь укрепить свои военные и политические позиции на Ближнем Востоке.
В начале августа 1978 года государственный секретарь США С. Вэнс совершил новую поездку на Ближний Восток. Он вручил А. Садату и М. Бегину официальное приглашение президента Дж. Картера прибыть в Кэмп-Дэвид для «деблокирования» зашедших в тупик переговоров. Конечно, их сепаратный характер отрицали и Вашингтон и Каир. С этой целью Вэнс предпринял безуспешную попытку склонить к участию в этих переговорах хотя бы Иорданию. Садат, со своей стороны, направил главам ряда арабских государств личные послания, в которых пытался доказать, будто он едет в Кэмп-Дэвид не для заключения сепаратного договора с Израилем, а для выработки «общих принципов» ближневосточного урегулирования.
Однако на переговорах с израильскими руководителями в Кэмп-Дэвиде Садат был более искренен, чем с арабскими лидерами. Не случайно, как свидетельствуют Цион и Дан, после длительной беседы с Садатом с глазу на глаз Даян пришёл к твёрдому заключению, что Египет действительно готов пойти на заключение сепаратного мира и что «соглашение может быть заключено и без короля Хусейна» [351] .
Вашингтон и Каир, конечно, в большей степени, чем Тель-Авив, хотели согласовать и некоторые «общие принципы» урегулирования, которые нужны были, по крайней мере, как ширма для прикрытия сепаратной египетско-израильской сделки. Однако именно по этим «общим принципам» обнаружились самые большие разногласия между Садатом и Бегином. Это были, скорее, разногласия по тактике, а не по принципам готовившейся сепаратной сделки. Тем не менее уже в процессе подготовки встречи в Кэмп-Дэвиде Вашингтон попытался сблизить позиции Каира и Тель-Авива. И это сближение было осуществлено не столько на базе взаимных уступок, сколько на основе встречного американского варианта урегулирования. Но этот «компромисс» был достигнут за счёт полного пересмотра согласованных в советско-американском заявлении основ ближневосточного урегулирования.
351
Jeune Afrique, 4 Avril 1979.
Ревизия произошла по трём главным направлениям в сторону сближения позиций США и Израиля, а также отхода от тех рекомендаций, которые содержались в упоминавшемся коллективном исследовании Брукингского института.
Во-первых, частичный отвод израильских войск осуществлялся не со всех оккупированных в 1967 году арабских земель, а только с Синая, и не как этап всеобщего урегулирования. По существу, ещё до начала переговоров в Кэмп-Дэвиде США признали «правомерность» территориальных притязаний Израиля, выдвинув идею о необходимости проведения «различия» между «оборонительными линиями» («безопасностью») Израиля и «юридическими границами» («суверенитетом») арабских государств, которые, дескать, не обязательно должны «совпадать» друг с другом. Это означало подмену требования полного вывода израильских войск частичным, и не к границам, существовавшим до июньской войны 1967 года, а к неким «оборонительным линиям» по усмотрению Тель-Авива.