К востоку от Эдема. Жертвы
Шрифт:
— Надпись на гробнице царя Кира, — оборвал я. — Мне нужно поговорить с управляющим.
Андроид замолк. Видимо, он немедленно вызвал начальника через встроенный передатчик, поскольку не успел я оглядеться, как из полумрака возник высокий, тучный старик в чёрном костюме.
— Здравствуйте, я шейх Бассет, управляющий музеем.
— Крис Вэйтар, специальный репортёр агенства «Рэйган».
Бассет встрепенулся.
— Вы хотите сделать передачу о нашем музее? О, как это замечательно! Так мало людей, которых волнует
— Простите, — я с трудом прервал словоизвержение. — Я здесь по другому делу.
Шейх замолк и выжидательно уставился мне в глаза.
— Да?
— Мнемотека, — коротко сказал я.
Он поднял брови.
— Что это такое?
— О, не надо. Я навёл справки в КГБ.
Молчание.
— Я не понимаю, о чём вы говорите?
Пришлось пустить в ход главный козырь.
— Меня послал сюда почтенный моногасиро Тошиба Тайё.
На этот раз Бассет молчал долго.
— Существование мнемотеки — запрещённая информация, — сказал он наконец. — Почему Тошиба рассказал вам?
Хороший вопрос…
— Очевидно, он счёл меня заслуживающим доверия, — я бодро улыбнулся.
— Вздор, — спокойно ответил шейх. — Тошиба всегда был противником секретности и считал, что мнемотеку надо рекламировать, а не прятать.
— Вот как?… — ничего себе влип. Похоже, пард использовал меня в своих целях. — В таком случае…
— Уже поздно, — Бассет покачал головой. — Журналисту нельзя знать о нашем архиве.
За моей спиной неожиданно возникли пятеро дюжих молодцов. Откуда они появились, я не понял.
— Э-э-э, послушайте! — Бассет холодно улыбнулся. — Опомнитесь, я представитель прессы!
— Мы помним, — он кивнул охране. — Беда в том, что вы тоже помните… В лабораторию, — добавил он по-арабски, не зная разумеется, что этот язык был мне знаком.
Положение становилось угрожающим. Меня потащили вглубь мечети, втолкнули в укрытый за алтарём лифт и прижали к стене. Одна из горилл быстро обыскала.
— Камера, — сказал он по-арабски. Бассет нахмурился.
— Я поговорю с пардом, когда он вернётся с игр…
— Что делать с репортёром?
Старик задумчиво осмотрел меня.
— Дадим ему понять, что такое мнемент, и пусть сам решает, делать об этом репортаж или нет, — решил он. Я вздрогнул.
— Послушайте, вам это с рук не сойдёт.
— Вы говорите по-арабски? — встрепенулся Бассет.
— Я историк.
— Секунду, вы же сказали…
— А разве не может историк подрабатывать журналистом? — я покачал головой. — Не глупите, Бассет. Сейчас не то время, когда можно заткнуть кому-то рот.
Все шестеро улыбнулись. Как раз в этот момент лифт остановился.
— Вы оптимист, — старик кивнул охранникам, меня вытолкнули в высокий светлый коридор и вежливо, но непреклонно потащили вперёд. — Знаете, какой гриф
Вот теперь я понял, что крепко влип.
— Э-э… — надо было срочно искать выход. — Но мой босс, редактор отдела новостей, знает о вашей мнемотеке! И он знает, куда я отправился, — добавил я быстро.
Бассет поднял брови.
— Как его имя?
— Шон Дилан.
Старик на миг закрыл глаза, что-то вспоминая.
— Дилан был нашим клиентом, — ответил он спустя секунду. — Как видите, репортажа о мнемотеке не последовало.
Мы дошли до широкой белой двери, здесь Бассет приказал охране отпустить меня и кивнул в комнату.
— Входите.
— Послушайте…
— Вы явились сюда, желая получить материал? Там вы его получите.
Один из охранников вежливо провёл меня в кабинет, хотя создалось впечатление, что вздумай я сопротивляться, он мог бы применить силу. Следом вошли остальные охранники, и Бассет запер дверь.
— Садитесь, — он кивнул на восточную тахту у стены. — Поговорим.
Я, стараясь не нервничать, вытащил из кармана пачку сигарет.
— Желаете?
— Спасибо, но здесь никто не курит.
— Не возражаете, если я закурю?
— Возражаю.
Пожав плечами, я спрятал сигареты и сел.
— Вы очень рискуете, применяя насилие…
— Насилие? — Бассет усмехнулся. — Мои полномочия позволяют стереть вам память прямо здесь, ради сохранения сектретности.
Я отпрянул.
— Это вам не поможет. Мои друзья знают о мнемотеке, новость вышла из под контроля!
— Вашими друзьями уже занялись, не волнуйтесь.
Он покачал головой.
— Дорогой Крис, если бы я собирался стирать вам память или делать что-то в этом роде, уж поверьте, я бы не стал предупреждать заранее. Вы кажетесь умным человеком…
— Спасибо, — вставил я резко.
— …поэтому должны понимать, какую реакцию может вызвать среди людей информация о мнемотеке. Здесь содержатся тысячи матриц памяти — можно сказать, души давно погибших существ, среди которых есть и люди, и парды, грифоны и асцтавоки, драконы и ярры, фессы и хгеена… Подумайте, что произойдёт, если какой-нибудь юнец отыщет здесь матрицу своего погибшего предка и подаст в суд.
Я мысленно присвистнул. Да… Ничего себе бомба.
— Но почему в таком случае архивы не были уничтожены?
Бассет помолчал.
— Этого вам не понять. Пока. Полагаю, после знакомства с мнементом вы более не зададите такого вопроса.
— Но я…
— Вы явились сюда, чтобы испытать на себе мнемент, — оборвал старик. — Я хорошо знаю Тошибу Тайё и могу предполагать, что именно он вам говорил.
Бассет кивнул на массивную стальную дверь в углу комнаты.
— Через десять минут вы сами поймёте, почему наш архив так засекречен. Парду это понять сложно, их психология отлична от нашей.