К востоку от Эдема. Жертвы
Шрифт:
Я помолчал.
— Похоже, вы уверены, что… впитав, верно? Что впитав мнемент, я сам откажусь о репортажа…
— Уверен, — усмехнулся старик. — Я, в отличие от вас, с мнементом уже знаком.
Он встал.
— Не будем терять время. Ваше долгое отсутствие может показаться подозрительным.
— Но…
— Не бойтесь, это не опасно. Хотя не скажу, что приятно.
Бассет кивнул охранникам. За дверью оказалось огромное помещение, полное техники и света. Меня провели в небольшую кабинку, их было здесь довольно много. Внутри находился полупрозрачный контейнер, похожий на гроб.
— Раздевайтесь, —
Он усмехнулся, взглянув на моё лицо.
— Не бойтесь, Крис. Вам ничего не грозит. Но имейте в виду — это станет самым удивительным впечатлением вашей жизни.
Я огляделся. Пятеро мрачных громил смотрели на меня так, что пытаться возражать не стоило. Содрогнувшись, я медленно растегнул комбинезон.
— Вам это с рук не сойдёт…
— Не спешите гневаться, Крис. Позже, вы ещё не раз извинитесь передо мной.
В «гробу» оказался мягкий поролоновый матрас, у изголовия угрожающе блестел сложный аппарат. Бассет одел мне на голову ажурное кольцо из сверкающей проволоки.
— Помните, всё что вы увидете — было на самом деле. Все те, кого вы встретите — жили в реальности, и, возможно, живут до сих пор. Это не фильм и не виртуальная реальность, это — память настоящего человека, жившего в то время, и всё что вы увидете в Мнементе — он видел своими глазами.
Старик внезапно улыбнулся.
— Это самая настоящая машина времени, Крис.
С этими словами он опустил крышку «гроба» и я провалился в темноту.
Книга первая. Жертвы
И пошёл Каин от лица Господня;
И поселился в земле Нод,
На восток от Эдема.
Не мы идём по Пути,
но Путь проходит через нас.
Живой, я живые тела крушу,
Стальной, ты крушишь металл —
И значит, против своей родни,
Каждый из нас восстал!
Глава первая
…Над ледяными волнами холодного океана мчались клочья туч. Северный ветер с торжеством рвал ткань неба на неровные полосы серой мглы, бросая вызов солнцу и не встречая сопротивления. Минуя покрытые мхом рифы, промчавшись над каменистыми берегами, властелин морских просторов ворвался в обитель слабых, ничтожных живых существ, именуемых людьми.
Город встретил гостя плотно закрытыми ставнями и дымом из труб. Пустынные улицы
Дикий хохот пришельца сменился злобным рычанием, когда его холодная ярость разбилась вдребезги о невозмутимые камни стен. В бешенстве ветер взмыл навстречу небу, разодрав по пути беззащитный дым и насладив свою жажду разрушения его смертью. Как и люди, ветер часто вымещал на слабом бессилие перед сильными.
— Ну и погодка сегодня… — заметил человек в одном из неприступных для ветра домов. Небольшой трактир был забит до отказа, в камине жарко горели дрова. Посетители вполголоса переговаривались.
— Не говори… — рассмеялся толстяк за ближайшим столом. — Лучше налей-ка мне ещё этого божественного напитка, прозванного вином.
Послышался смех и непристойные намёки. Большая часть посетителей принадлежала к сословью моряков, на острове Инлей они составляли более половины жителей. Сегодня прибыл крупный караван торговых судов купца Ананды Крита, и команда наслаждалась заслуженным отдыхом. Мало кого заботило, что трактир также принадлежит этому купцу — и следовательно, заработанные в плавании деньги вновь переходят первоначальному владельцу.
Город носил имя Тирас. Он не был крупнейшим городом острова, не был и знаменит. Однако в Тирасе жили шесть крупнейших торговцев Архипелага, чьи корабли бороздили моря от ледяных берегов острова Норд до коралловых атоллов на самом юге известной части мира. Святой престол ценил город как главный источник редкостных товаров, и жизнь в нём текла совершенно спокойно. Сорок тяжёлых двупалубных галер с кольценосцами на борту могли привить должное почтение любому пирату.
Трактирщик исполнил желание толстяка, невольно бросив взгляд на один из столов. Там, в самом тёмном углу трактира, сидели двое необычных посетителей.
Один из них был невероятно, неестественно худ. Кабы не широкие чёрные одежды жреца, человек напоминал бы скелет — до того тощим было его невысокое тело. Лысая голова казалась черепом, глубоко запавшие глаза превращали и без того жуткое лицо в маску зомби. Тонкие, длинные пальцы удивительно походили на паучьи лапы.
Собеседник страшного человека выглядел куда менее экзотично. Смуглый, коротковолосый, крепкий, мускулистый, молодой, черноглазый. На тонком лице едва уловимо виднелись следы пудры, но и без этого становилось ясно — обладатель столь богатой одежды и позолоченной кольчуги не привык коротать вечера в простом трактире.
— Я понял, Икар. Не стоит повторять сначала! — юноша плохо скрывал нетерпение.
— Ты понял всё кроме одного: сколь опасен твой поход. — раздражённо ответил тощий. — Я никогда не пустил бы молокососа на такое опасное дело, но твой отец…
При виде побледневшего юноши собеседник запнулся.
— Хорошо, извини. Ты не молокосос, ты отличный воин, Кондор. Но согласись — опыта у тебя маловато.
Юноша с трудом заставил себя снять руку с эфеса меча.
— И ты тоже… — выдавил он.