К звёздам! (сборник)
Шрифт:
Выбор? Ян не верил, что таковой существует. Он не сомневался, что любая попытка передать информацию другому офицеру безопасности мгновенно закончится его уничтожением. Сергуд-Смит не способен был допустить, чтобы такое случилось. Нет, он будет следовать плану. Передаст послание в Израиль, и пусть уж они там решают, кто такой его деверь на самом деле. Мир перевернулся с ног на голову. Отчасти рассказ Сергуда-Смита может быть правдив. Он был способен ради собственной выгоды покинуть тонущий корабль. Ян понимал, что он выныривает из пучины.
— Хорошо, — сказал он, — говори, что мне нужно сделать.
— Славный парень. Ты не пожалеешь.
Сергуд-Смит подошел к
— Сейчас я собираюсь посадить тебя на самолет до Нью-Йорка. Здесь тебе находиться небезопасно, потому что в Калифорнии и Аризоне по-прежнему все тебя разыскивают. Но я не допустил, чтобы тревога распространилась на всю страну. В Уолдорф-Астории заказана комната. Отдохни там, купи что-нибудь из одежды, поешь как следует. Потом, когда со всем этим покончишь, открой пакет и вызубри основную содержащуюся в нем информацию. не обязательно слово в слово, главное, чтобы ты был осведомлен обо всем, что тут содержится. Здесь находится информация о Безопасности, которую я подготовил для передачи в Израиль. С моей стороны это крайне преступно, а потому не показывай пакет никому. У тебя будет восемь часов для чтения, после чего бумага самоуничтожится. Тогда позвони мне — номер на обратной стороне конверта — чтобы я мог сделать следующий шаг. Есть вопросы?
— Столько, что я не знаю, с какого начать. Со всем этим нужно хотя бы немного освоиться.
— Понимаю. Ну что ж, приветствую тебя на борту, Ян. Все-таки чудесно, когда кто-то может тебе помочь спустя все эти долгие годы работы в одиночку, — он протянул руку.
Ян взглянул на нее и, после длительной паузы, покачал головой.
— Я не умею забывать так легко. Слишком уж много крови на руке, которую ты мне протягиваешь.
— Не слишком ли ты драматизируешь?
— Возможно. Я буду сотрудничать с тобой потому что не имею иного выбора. Но это не значит, что мне это нравится или что мне нравишься ты. Понятно?
Глаза Сергуда-Смита чуть прищурились, но, когда он заговорил, гнева в голосе не чувствовалось.
— Как скажешь, Ян. Успех для нас более важен, чем личные чувства. А теперь тебе пора уходить.
10
Ночью Яна разбудил грохот дальних разрывов. Здесь, на тринадцатом этаже, он ясно услышал их несмотря на звуконепроницаемые, с двойными стеклами, окна. Он открыл дверь и вышел на балкон. За городом что-то ярко пылало. Выли сирены, по улицам внизу прорывались полицейские и пожарники. За пределами комнаты с воздушным кондиционированием было дымно и жарко, и он не стал смотреть долго. Он все еще чувствовал усталость и, едва вернулся в кровать, сразу уснул.
Утром, когда он нажал кнопку, открывающую жалюзи, в комнату пролился яркий солнечный свет. Не отличимый от оригинала Рембрандт, висевший на дальней стене, превратился в экран, когда он включил телевизор. Ян высветил заголовки новостей, набрал "МЕСТНЫЕ НОВОСТИ", затем "ВЗРЫВЫ И ПОЖАРЫ". Список исчез, его сменила сценка вокруг парковой скамьи. На разных концах скамьи сидели мужчина и женщина, они лучились благополучием, здоровьем и были загорелы. Более того, они были совершенно нагими. За скамьей была зеленая трава и деревья, а на тропинке поклевывали землю несколько голубей. Мужчина и женщина улыбнулись ему, показав сияющие белые зубы.
— Доброе утро, — сказал мужчина. — Я — Кевин О'Доннел.
— А я Патти Пирс. Кому из нас, мне или Кевину, сообщить вам сегодняшние новости?
И они стали ждать, застывшие и неподвижные, и голуби тоже были неподвижны, даже листва, которую до этого шевелил ветерок, замерла.
— Патти, конечно, — сказал Ян, и камера мгновенно перешла на девушку; она встала и улыбнулась в его сторону. Была ли она реальна, или это всего лишь программа компьютера — не имело значения. Она была красива и желанна, и умела делать новости более интересными. Хотя он не мог понять, что общего может быть между новостями и голыми обозревателями.
— Ночью Эппл был очень занят, — сказала Патти, стоя и показывая себе через плечо. Парк исчез, уступив место горящему зданию; высоко в небо взлетали огненные языки. По улице перед ним был расстелен пожарный такелаж, и люди со шлангами сражались с пожаром. Патти, обворожительно крутя задом, подошла и забралась в водительское кресло подъемного крана.
— Этот склад запылал в утренние часы и сгорел, как сарай, Сэр! Сюда прибыли четыре команды, и лишь к рассвету им удалось победить огонь и не дать ему распространиться. Краска и химические вещества, которые хранились на складе, сделали работенку для наших героев в шлемах очень даже горячей, да-да, сэр. Никто не знает, как возник пожар, но, без сомнения, это был поджог.
Один из героев в шлемах подбежал и отцепил от корпуса машины какую-то деталь снаряжения, даже не заметив Патти. Компьютерное подражание было бесподобным: ей ни к чему было даже присутствовать на пожаре, достаточно студийной записи.
Кто-то постучал в дверь. Ян включил телевизор и улыбнулся своему чувству вины: все остальные ведь слушали голых обозревателей.
— Войдите! — крикнул он, и дверь открылась.
— Доброе утро, сэр, прекрасное утро, — сказал официант, толкая перед собой столик с завтраком для Яна. Официант был молодой, белый, слегка гнусавил, на верхней губе его боролись за существование клочковатые усики. Он поклонился и переставил поднос на столик возле кровати.
— Ночью, я слышал, был пожар, — сказал Ян.
— Это работа черномазых, — сказал официант, тяжело дыша открытым ртом. — Никто из них не пришел сегодня работать на кухню, ни один. Это само за себя говорит.
— Думаете, это они устроили поджог? В новостях сказано, что виновник неизвестен…
— Всегда так говорят. Это наверняка черномазые. Ну, на этот раз Гарлем спалят до основания.
При появлении такой звериной ненависти Ян почувствовал себя неуютно. Он налил себе кофе, официант поклонился и вышел. Ян никогда даже не представлял, насколько Америка населена расовыми барьерами. Должно быть, они существовали всегда, пусть и не на поверхности. Теперь их вызвала из глубины военная лихорадка. Он с этим ничего не мог поделать, совершенно ничего. Он снова включил новости, и, дождавшись, когда Патти покинет экран, принялся за яйца и бекон.
Выбравшись из кровати, Ян обнаружил возле нее на полу выроненный им конверт. Он еще не был готов открыть его, не был даже уверен, что это следует делать. Поскольку он знал, что это следует сделать. Поскольку он знал, что, совершив этот шаг, присоединится к Сергуду-Смиту и к его безумному плану. Он почувствовал вдруг, что голова идет кругом, что не всегда он отчетливо чувствует действительность. Вначале — отлет с той планеты на дальнерейсовике, затем — плен, побег, вновь — плен, — и вдруг эти заверения шурина что в конце концов все обернется к лучшему. Ян всегда с большим подозрением относился к неожиданным хэппи-эндам. Он отправился в мраморно-золотую роскошь ванной комнаты и поглядел на себя в зеркало. Красные глаза с темными кругами, серая щетина на подбородке. Что бы он не решил впредь, он все будет делать с ленцой. Отныне хватит бежать сломя голову.