Кабала

Потемкин Александр

«Зачем оставаться в Сибири, — рассуждал Ефимкин, — ведь у столичного чиновника больше возможностей заработать. Да, в провинции ты на самом виду, тебе все кланяются, окружают показным уважением, балуют подношениями. Но тут денег меньше и каждый норовит тайком настучать, облить грязью. А в столице должность начальника департамента неброская, она за ширмой высшей власти. У широкого бизнес-сообщества такой пост не вызывает пристального интереса. За ним наблюдают предприниматели из ведомственного сектора, по всей вертикали федеральной пирамиды: от Москвы до Атлантического и Тихого океанов. Они торопятся в столицу, стремясь обласкать тебя купюрами, задобрить доходами и акциями, пригласить крестным отцом на крупные сделки, предложить часть имущества за крышевание. Конечно, надо выбирать Москву! Москву, Москву! Столицу! Начальник департамента федерального министерства — не очень

престижная работенка, но весьма денежная, а через год-два можно на замминистра перейти. И дальше, и выше! Какое же ведомство выбрать? На каком поприще развернуть таланты? Энергетика? Отлично! Что еще? Торговля? Прекрасно! Что еще, еще? Природопользование? Замечательно! Но, может быть, еще тише, почти беззвучно, однако доходно… Держрезерв! Кто знает, что это такое? Какой у них бюджет? Где они располагаются? Какая-то тишайшая гавань для эффективной государственной службы. А ведь я прав, денег и откатов налом в держрезерве немеряно! А какой департамент выбрать? По энергоносителям? Нет! Слабо! По стройматериалам? Нет-нет! Что еще? По медикаментам? Уже лучше! Впрочем, что еще, что еще? По продовольствию? Ура! Конечно, конечно, по продовольствию! Здесь откаты от закупок будут сыпаться со всех сторон: за соль и сахар, за перец и табак, за овощи и сухофрукты, за пшеницу и гречку, за масло и жиры, за рыбу и мясо. Да-да, надобно купить эту должность. Навалиться административными связями, финансовыми ресурсами, способностями обольстителя, а кресло начальника департамента во что бы то ни стало прибрать к рукам. По моей информации, потребуется пять миллионов долларов. А вдруг больше? Сколько я смогу дать? Шесть, семь? Нет я не прав, ведь страна переживает экономический кризис. Надо сбить заоблачные запросы устроителей этого полезного во всех отношениях предприятия. Почему вначале не предложить четыре или даже три миллиона? А лучше начать торговлю с двух с половиной… А то и с полутора миллионов.

Отличная цена! Кто платит вперед — тот берет на себя все риски будущего бизнеса. Вдруг через месяц-два заменят руководителя, а новый шеф продаст оплаченную мной должность? Надо получить гарантию назначения хотя бы на один год, чтобы отбить вложенные деньги. Я-то постараюсь вернуть их уже через месяц. Нажить капитал — не грех, а необходимость, освященная национальными традициями. Да и карьеру в столице иначе не выстроить. Ресурсы должны быть немалые. Итак, значит, едем в Москву с надеждами прежде всего на Дмитрия Зябухина и Ивана Прищепкина. Они люди деловые и помогут в обустройстве. О собственных финансовых ресурсах надо всегда помнить, но не торопиться их вытаскивать. Хотя понятно, что дорожка приведет к успеху, если будет выстлана зелеными купюрами. Но тут спешка жуть как вредна! Деньги, даже на полезное дело, надо отдавать со слезами на глазах и болью в сердце. Только в этом случае они станут к тебе липнуть. Эти господа устроители — прохиндеи высшей гильдии, но их услуги должны стоить мне как можно дешевле. В этом и заключается искусство предпринимателя. Много ли ума надо, чтобы сорить деньгами? Их нужно как следует попарить, перед тем как открыть карман. А что касается чистоты отношений… Какой чудак сегодня чист на руку? Да и что это за архаичное выражение «чист на руку»? Слыть в обществе бюрократов и коллег-предпринимателей типом с такой устаревшей ментальностью невыносимо, ведь копейки не заработаешь. А на что существовать? Деньги — основа личности, ее стержень. А безденежье тянет в чертовщину.

Хватит размышлять. Решение устраиваться в столице принято. Мои дурные склонности, вредные привычки и низкие страсти расцветут в этом замечательном городе с необычайной силой. Для этой цели и живет в России ее истинный гражданин! А тот, в ком вера в добродетель обретает мучительную навязчивость, пусть эмигрирует в дальние страны и там ищет пути нравственного совершенствования. Ох уж эти вечные крайности! Ведь переход из одной ипостаси в другую и обратно, а потом опять назад так бесконечно сладок! Я чувствовал, что эти истины в полной мере откроются мне чуть-чуть позже, когда безмятежное самодовольство сменится снисходительным разочарованием.

В Москву! В современный Вавилон! В царство полного разврата духа и плоти! Бескомпромиссный выбор моего сознания — оказаться в эпицентре неуемных запросов и извращенного потребления.

…Он снял добротный дом на Рублевке, в Раздорах. Двухэтажное строение викторианского стиля, полюбившегося московской шикерии, было обнесено высоким каменным забором эпохи раннего российского капитализма. В доме было двенадцать комнат, бассейн, парная, тренажерная, три паркинг-места в гараже. Участок в пять

тысяч квадратных метров был окультурен модными флористами и выглядел безупречно. До кризиса такой особняк дешевле сорока тысяч долларов в месяц не мог стоить. Но с декабря 2008-го цены поползли вниз, так что через полгода свежеиспеченный москвич смог снять этот особняк за двадцать тысяч долларов в месяц, включая расходы на тепло, электричество, воду и так далее. Леонид Иванович дал поручение маклерским службам подыскать ему трех шоферов, двух охранников, в обязанности которых входило сопровождение его в машинах, и трех вооруженных парней, которым поручалось посменно присматривать за арендованным жилищем. Три автомобиля он планировал для собственных нужд. На «Бентли» Леонид Иванович хотел посещать тусовки с сильными мира сего. На «Мерседесе-600» Ефимкин планировал встречаться с коллегами по бизнесу. А на «Ауди Q7» ездить на уик-энд. Два пятилетних «Пежо-407» он выделил персональным водителям для езды из спальных районов столицы к нему в Раздоры и обратно домой после рабочего дня. Кроме того, ему уже подыскивали домработницу, повариху и бухгалтера.

Одним из первых, с кем свела его судьба в столице, оказался местный предприниматель Михаил Картузов. Они случайно встретились в «Барвихе виладж», когда выбирали «Бентли».

— Прошу прощения, какой цвет выбрать? — первым начал Леонид Иванович. — Я лишь пару дней, как перебрался из Сибири в Москву и еще не ознакомился со вкусами и традициями вип-персон этого замечательного города. Спрашивать продавцов не рискую, они никогда не скажут правду, а порекомендуют тот цвет, который не продается. Хочу представиться: Леонид Ефимкин из Красноярского края.

— Приятно. Я Михаил Картузов, москвич с тридцатилетним стажем проживания, — широко улыбнулся новый знакомый, добродушно, но внимательно оглядывая сибиряка, словно знал его уже много лет. На вид Картузову было около пятидесяти лет — высокий, полноватый, изысканно одетый, по виду выходец с юга России.

— Чтобы ответить на ваш вопрос, я должен знать, каким бизнесом вы занимаетесь. Если сырьевым, торговым или производственным, то лучше брать черный цвет. Если продюсерским, шоу-бизнесом, рекламным или медийным — выбирайте апельсиновый или золотой. Если строительным, риелторским, юридическими услугами или туризмом, то вам лучше подобрать вишневый. А если драгоценными камнями, золотом и ювелирными аксессуарами — покупайте машину стального цвета.

— Есть какие-то приметы? — удивился Ефимкин.

— Насчет примет не знаю, но так корпоративно сложился рынок, — опять усмехнулся Картузов.

— А темно-бутылочный цвет на какой бизнес указывает? Именно он мне пришелся по душе.

— Это цвет заносчивого, экстравагантного, скрытного человека с неуемными амбициями, но без корпоративных связей и обязательств. Прошу прощения, нередко даже с криминальными наклонностями, впрочем открытого любому новому предпринимательству. Надеюсь, не доставил вам огорчения? — Картузов затрясся всем своим могучим телом, но смех был не ехидный, а дружеский.

— Что вы, напротив, весьма благодарен за подробный комментарий и откровенность, — заявил Леонид Иванович. — На самом деле связей у меня не много, а амбициозных планов в избытке. Подтверждаю, что я открыт новому стоящему бизнесу.

— В такое трудное время вы даже готовы на инвестиции?

— Судите сами, за «Бентли» я плачу триста шестьдесят тысяч долларов… А кроме этой красотки, покупаю еще два люксовых автомобиля. Конечно, бизнес меня интересует. Понравится проект — найдутся и инвестиции.

— У вас в автосалоне есть скидка на покупки?

— Нет, я тут впервые.

— Сколько машин вы будете брать?

— Одну.

— У меня здесь скидка десять процентов. Но если заявлю (а мне поверят, я свой здесь), что привел вас в салон, то мы получим пятнадцать процентов за два автомобиля. Предлагаю вашу скидку разделить пополам. После подтверждения новой цены семь с половиной процента вы заплатите мне наличными. По рукам?

— Я предполагал, что в кризисное время салон сам снизит цену. Михаил, если у нас разговор возник уже о дележе возможного дохода, пора, наверное, перейти на ты. Не против?

— Согласен! Давай!

— А что если я сам поинтересуюсь относительно скидки?

— Ты выдашь в себе провинциала. На бренды мирового класса, на топ-изделия скидки получают лишь постоянные зарегистрированные клиенты, имеющие на руках фирменные карты. Можешь попробовать, но тебе откажут, а потом я уже не смогу заявить, что платеж за две машины идет из одного кармана.

— Четыре процента — и по рукам… — торопливо бросил Леонид Иванович.

— Пять — и договорились, — хмыкнул Картузов.