Кабанчик
Шрифт:
– Не стану, просто…
– Кем ты здесь работаешь? – Бен перебил собеседника, не желая развивать спор.
– Разное делаю. Сено кошу, дрова колю, что сломалось – это я ремонтником становлюсь.
Топор был заточен – приготовления выполнены. Забойщик не стал продолжать беседу, отправившись в загон, чтобы наконец приступить к работе. Оглядев скот, было принято решение резать свинью, поскольку присутствующие коровы и куры были слишком стары, вряд ли из их мяса получится качественная провизия. Бен схватил первого попавшегося поросенка на руки и потащил в угол, где был железный пол – такой проще оттирать, а также минимален риск испортить мясо. Юноша оглядел подсвинка – тот был необычен: свиньи его возраста сильно уступали ему в размере, а шкура
Бен занес топор над кабаном и резким взмахом опустил его. Промах.
– Твою же… Уолтер, что ты творишь?! – забойщик, за несколько мгновений переведя дух, осознал, что стало причиной его промашки. Вернее, кто: оказалось, рабочий появился на месте событий за долю секунды, успев подхватить свинью на руки.
– Не убивай кабанчика!
– Ты рехнулся! Что скажет Оливер?!
– Я ему не расскажу! И ты не рассказывай.
– Уолтер, прекрати. Отдай мне свинью, сейчас же.
– Кабанчик хороший! Я не отдам его тебе! – Уолтер вцепился в кабана мертвой хваткой, пока тот визжал и извивался. Рабочий стоял на коленях, держа при себе животное, и, поняв, что переспорить Бена не удастся, он начал кричать, выть, точно зверь.
– Черт, прекрати это немедленно! – но Уолтер его не слушал. Крик перерос в настоящую истерию, слышались всхлипы, вопли такие, что вряд ли у него болело от них горло.
– Все, хорошо! Черт с тобой! Забирай свою свинью и проваливай! Скажи Оливеру, что мне присмотр больше не нужен, – нервы забойщика не выдержали такой театральной сцены, пришлось уступить. Свиней много, от одного "сбежавшего" кабана деревня, можно понадеяться, не оголодает.
Уолтер поднялся с колен и, не отпуская подсвинка из рук, рванул к выходу, довольный своей победной и спасением животины. Хоть и дурак был, да понимал, что, увы, остальных свинок ждет совсем другая участь. Рабочий высвободился из скотобойни, и, пройдя несколько метров, выпустил кабанчика на землю
– Уходи, малыш. Беги к маме, – свинья, прежде вырывавшаяся, теперь стойко стояла на месте и, кажется, не была намерена никуда бежать.
– Ну же, уходи! – Уолтер крикнул на животное, да только бестолку: мал был кабанчик, чтобы далеко самому уйти.
Осознав, что подсвинок никуда не уйдет, рабочий принял решение забрать его к себе, выходить, выкормить, а как окрепнет – в лес отпустить, да подальше, где усадьбовские охотники его не достанут.
– Кабанчик – так твое имя будет.
Не став дожидаться, пока Бен закончит с работой, Уолтер подхватил Кабанчика на руки и бегом двинулся к дому, мысленно молясь о том, чтобы остаться незамеченным.
Глава 3
Вечерело. Рабочие постепенно расходились по своим спальням, любуясь малиново-алым закатом. С чем точно никак нельзя спорить – природа в Теплом крае была великолепна, и, если бы среди жителей нашелся хотя бы один художник, его коллекция день за днем пополнялась бы завораживающими пейзажами, а полотна могли быть выставлены на аукцион за приличное количество монет.
Забойщик, честно отработав положенный ему день, уныло брел домой по лесной тропе, которая вскоре сменилась полем с грядками. Его беспокоила случившаяся ссора со своим новым соседом, потому он мысленно прокручивал слова, какими будет говорить, вернувшись в спальню.
Бен не был жестоким человеком или задирой, злым его тоже нельзя было назвать, а вот вспыльчивым, не умеющим вовремя остановиться или подбирать правильные выражения – запросто. Он, также как и Уолтер, не желал никакого вреда животным, но здравый смысл о пропитании был ему важнее. Или же банальная установка о том, что так надо, но кто в праве его осуждать? Забойщик – необходимая профессия, если вопрос
Войдя в усадьбу, Бен решил воспользоваться порой, когда спешки уже не было, и осмотреть местную архитектуру со всей внимательностью. Можно предположить, что главенство фермы располагалось на первом этаже – догадка основывалась на том, что данный ярус был чище и целее остальных, а также вовсе не лишен предметов роскоши, таких как, например, камин. Дорогой, из камней редкой породы, с неизвестным гербом – такими далеко не всякий землевладелец мог похвастаться. Роскошный камин не особо сочетался с трухлявыми досками, на которых он стоял, или с ободранными диванами возле него и, уж тем более, с теми трущобами возле скотобойни.
– Не спится, значит? – раздался неожиданный вопрос изо спины Бена, отчего тот дернулся в сторону.
– Вы меня напугали! – перед юношей стоял Оливер. Не нужно было глубоко разбираться в поведении людей, чтобы понимать тот уровень недовольства, выражаемого его лицом, – Как раз собирался в покои, мистер Брэдлер, да вот засмотрелся. Камин превосходен! У хозяина хороший вкус.
– Да… Что есть, то есть, – он, по всей видимости в привычной ему манере, растягивал слова. Неясно – было это от скуки, внутренней тоски или от банального недовольства всеми и вся, – дам тебе совет, мечтатель: не разгуливал бы ты в одиночку в позднее время. А то мало ли, что случится – спросят, где был, а за тебя и ответить некому – в спальне-то не появлялся, – сказав это, Брэдлер поспешил удалиться. Было сложно точно сказать, что он имел в виду этими словами. Угрожал или просто решил позлорадствовать? В любом случае, Бену было о чем побеспокоиться, да только не чужого ума это было дело.
– Постойте, сэр.
– Да? – Оливер лениво развернулся, аккуратно поправляя бороду, дабы та не подпалилась о зажженную в его руках свечу.
– Кто такая Милли? – Бена действительна интересовала эта история, хотя бы для того, чтобы самому ненароком не совершить провинность, за которую отправляют в трущобы.
– Милли… – он вновь протянул имя, что успело порядком надоесть забойщику. Он усмехнулся, и, после усталого вздоха, все же решил продолжить, – была у нас тут такая, стряпуха. Убогих жалела, в стирках и уборках помогала. Селяне говорят, даже грамоту знала, кто просил – обучала их. Да только порочная Милли была, захаживали разные к ней часто. С проверкой пришли – так она нагишом с лесорубом в койке валялась, пока работа стояла. Вещи ее осмотрели, монет нашли – не счесть! Где такое видано, чтобы стряпуха честным делом могла такое состояние заработать? Да вот понятно, каким трудом она занималась, пока все спали. Я могу лишь предполагать, для чего ты это спрашиваешь, сынок, но поверь мне на слово – ни кожи ни рожи там нет, лучше найди себе красивую, мудрую невесту. И чистым будешь, и сон спокойнее.
– Что вы, сэр? Мой вопрос – не большее, чем любопытство, – Бена едва не передернуло от возмущения, что Брэдлер смеет такие догадки строить. Однако перечить управляющему, еще и пожилого возраста, не было совершенно никакой необходимости, – вы лучше скажите мне, что теперь с Милли?
– Любопытство, Бен, зачастую бывает наказуемым. Всегда помни об этом. А что до этой девицы – сослали ее за поля, чтоб подальше от усадьбы была. Я бы ее высек сразу, да так, чтобы и мысли больше грязной не проскочило! Вот только хозяин иначе распорядился, говорит, без рода, еще и в изоляции жить куда постыднее, чем рассеченной. Что же, такова его воля.
– Благодарю вас, мистер Брэдлер, за столь подробный рассказ. Действительно, есть над чем задуматься, – казалось, юноша хотел сказать что-то еще, но старый управляющий все спешил удалиться.
– Ступай, – коротко и холодно произнес Брэдлер, а сам заторопился в один из коридоров.
Сложно сказать, что от подобных разговоров забойщик чувствовал себя спокойно, напротив – был выбит из колеи и находился в состоянии полнейшего смятения. Благо, это не помешало ему поскорее отправиться к себе в комнату с мыслями о теплом одеяле и сладком сне.