Каббалистическая астрология. Часть 3: Планеты
Шрифт:
На четвертом уровне проработки Венеры человек во многом переосмысливает природу ее энергетических потоков — прежде всего, в целом. Ему становится совершенно ясно, что передать другому свою любовь ничуть не легче, чем самому ее обрести — и на то, и на другое нужно Божье соизволение, и ничуть не менее того. С этой точки зрения становится очевидным заблуждение молодой матери, думающей приблизительно так: "Я буду горячо любить своего ребенка, и от этого он вырастет хорошим и добрым". Да, именно таким — но при условии, что ее любовь будет им воспринята — а преуспеть в этом совсем не так легко, как ей вначале может казаться.
Те же проблемы возникают у любого человека, идущего по пути любви, и на четвертом уровне проработки Венеры он понимает, что они в подобной обстановке неразрешимы: распустившийся цветок прекрасен по своему виду и распространяет
Основной вызов, который должен принять человек четвертого уровня проработки Венеры, заключается в том, чтобы увидеть сюжеты, связанные с этой планетой, как принципиально несимметричные — и научиться в любви сублимации и переносу. Другими словами, истина заключается в том, что нашу любовь вызывают одни объекты, а нуждаются в ней иные, причем выбирать ни те, ни другие человеку не дано. Так Луна, освещаемая Солнцем, бросает отраженный свет на ночную поверхность Земли, а не возвращает его обратно дневному светилу.
Как и другие фазы эволюции энергетического принципа, венерианская (анахатная) порождает специфических паразитов; некоторые из них описаны ниже.
Первая категория венерианских паразитов оживляется, когда Бог начинает показывать Себя человеку в том или ином объекте — проще говоря, когда на человека снисходит любовь; вторая категория активизируется, наоборот, когда человек внутренне переполняется любовью и начинает транслировать ее в мир, становясь для него источником света и благодати.
Не нужно думать (об этом еще будет речь в этой главе), что любовь переживается только или в основном эмоционально; если и есть в общественном подсознании такая установка, то она связана с ролью астрального тела как критерия реальности переживания: то, что не находит эмоционального отклика, считается как бы нереальным, иллюзорным, чем-то вроде фантома. Это, конечно, несправедливо, тем более что эмоции могут приходить спустя некоторое время, но в век засилья ментальных энергий и конструкций способно служить для них определенным противоядием: если античная мудрость звучала как: "мыслю, следовательно, существую", то современный, пытающийся оттолкнуться от ментального плана взгляд можно передать так: "эмоционально реагирую, следовательно, живу".
Однако если речь идет о любви, точнее, о восприятии Бога, то сводить то и другое к эмоциональным реакциям, тем более в достаточно примитивном их понимании, было бы грубой ошибкой и профанацией. Бог являет Себя человеку в первую очередь в виде красоты, причем не только материальных образов, но также идей, иногда притом весьма абстрактного порядка (атманических). Иногда непостижимо прекрасными кажутся определенные ценности и добродетели (буддхиальный план), а иногда необычные стечения обстоятельств, элегантные повороты событий или шикарные финалы хорошо (на небесах) спланированных действий. Во всех этих случаях выраженной эмоциональной реакции не возникает, или она не слишком существенна, и на этом основании серый голос социального эгрегора обесценивает переживание, хотя оно могло быть совершенно истинным и довольно сильным.
Итак, первый из рассматриваемых нами венерианских паразитов это Скептик, чья позиция звучит, например, так: "А вы мне докажите, что то, что я вижу, это именно Бог, а не кто-нибудь еще". Скептику мало дела до того, что Бог находится за объектом и как Таковой и не должен быть виден; но даже если и так, то всегда можно подвергнуть сомнению сами переживания человека: "А точно ли Божественный свет ты видел? "
В действительности переживание венерианских энергий на всех планах достаточно отчетливо, но социально оно расценивается — исключая особые выделенные случаи — как малозначительное, и потому человеку часто трудно признать его существование и значимость для самого себя. Любимый риторический (так он его подает) вопрос Скептика это: "Ну и что? "
— Ну, понравился тебе сегодня рассвет, улыбнулась женщина на улице, сошлись без видимой причины концы с концами в бухгалтерском отчете, даже в булочной продавали любимый пирог — ну и что с того? Что это доказывает и что по большому счету в твоей жизни меняет? Не станешь же ты на этих основаниях утверждать, что Бог существует и лично тобой сегодня четыре раза занимался?
Человек с сильным Скептиком
В некотором роде противоположностью Скептику является Пылкий Возлюбленный, уничтожающий всякое Божественное явление мощным ударом своего энтузиазма.
"Как красиво! Нет, вы посмотрите, до чего красиво! Пожалуй, ничего красивее этого замка я не видел со времен своей юности, когда жил в довоенной Праге и где пиво, скажу я вам, было не в пример здешнему. Да, это было пиво так пиво!.." Понятно, что от мимолетного первоначального эстетического впечатления к концу этого монолога не остается и следа — вся венерианская энергия под шумок съедается Пылким Возлюбленным. Но главная сфера его деятельности это, конечно, межличностные отношения. Здесь пылкий Возлюбленный заранее знает, в каких ситуациях и какие именно восторги он должен ощутить — и, что называется, не упускает случая, хотя в действительности человек не чувствует вовсе ничего или близко к тому. Венерианское излучение всегда свежо и непредсказуемо, олицетворяя саму жизнь — ту самую, которая упорно не желает влезать ни в какие рамки; но стоит лишь не то что оценить, даже просто посмотреть на объект под заранее обусловленным углом зрения — и его волшебство моментально исчезает, превращаясь в лучшем случае в лубочную картинку. Для Пылкого Возлюбленного характерно то, что он заранее точно знает, какие именно качества объекта вызывают его любовь и в чем она может выразиться." Я люблю в тебе юность, непринужденность манер, стройность талии, длину ног, лебединый изгиб шеи и твердое выражение подбородка, а также серые круглые глаза, нос без признака горбинки и обольстительные колени. Мои чувства к тебе столь сильны, что я готов мчаться за тобой на край света в автомобиле, на который сам же заработаю". В женском варианте аналогичные обещания могут прозвучать так:
"— Кабы я была царица, —Говорит одна девица, —То на весь крещеный мирПриготовила б я пир.— Кабы я была царица, —Говорит ее сестрица, —То на весь бы мир однаНаткала я полотна.— Кабы я была царица, —Третья молвила сестрица, —Я б для батюшки — царяРодила богатыря."(А. Пушкин)Разница между сестрами из сказки и Пылким Возлюбленным заключается в том, что первые были способны выполнить свои обещания, он же — никогда.
Следующая фигура, паразитирующая на венерианской энергии, активизируется, когда человек чувствует в себе избыток любви к миру и начинает искать конкретный объект, на который эту любовь можно излить. Обычно долго искать не приходится, и объект сам идет в руки. На нем надета майка, на груди которой красуется надпись: "Полюбите меня! Мне так не хватает вашей любви!"; на спине той же майки надпись значительно короче: "Мало". Сам носитель майки может в разных случаях называться по-разному и выступать в разнообразных ролях, например: Круглая Сирота, Жертва Несправедливости, Человек с Деревянной Ногой (Тяжелым Детством), Роковой Мученик и т. д. Важен здесь принцип работы майки: она поглощает венерианскую энергию в любом количестве и качестве, в ответ изрыгая ядовитые клубы недовольства и неблагодарности: в мир вообще и по направлению к незадачливому венерианскому донору в особенности. Таким образом человек получает очень важный урок (смысл которого понимает далеко не сразу): его любовь не поддается фокусировке и ею нельзя осветить произвольно выбранный объект; более того, придется, быть может, ждать и искать довольно долго, пока не найдется кто-то или что-то, кому эта любовь в самом деле понадобится.