Каблуха: 1 курс

1

Кувандык – самый уникальный город Оренбуржья , область которая славится необъятными степями, этот городок затерялся в горах, здесь даже есть своя горнолыжная база и здесь же установлен самый большой памятник В.И.Ленину, чем он так приглянулся городу, о котором сам Ленин ничего скорее всего не слышал, непонятно, но факт остаётся фактом, также здесь дымил единственный в союзе завод, выпускающий продукцию для производства алюминия, но была и своя история, которая вылезла наружу 1985 году. В остальном это провинциальный советский городок, в котором ничего не происходит.

1 сентября в 1985 г. линейка в СПТУ-42, или в ремеслухе, или в фазанке, или как у нас –в каблухе. Ходит много легенда ,почему именно «каблуха» ,но учащимся

это не сильно интересно. И когда и кто так назвал ,никто никогда не узнает. Училище на берегу речушки с башкирским названием Кураганка.

Итак, линейка. Как и везде в этот день на площадке перед учебным заведением выстраиваются группы, классы, где как 1-го сентября явка обычно сто процентов ,чего не скажешь уже второго и в последующие дни. Группы формировались по специальностям: девочковые и мальчуковые. Девочки-припевочки–швеи, более суровые – крановщицы и добрые и дальновидные-поварихи. У пацанов: продвинутые и ленивые-электрики, практичные – сварщики ,и хоть бы куда-нибудь-станочники. Были и смешанные группы: химиков- аппаратчиков, Их обучал наш завод ЮУКЗ и даже платил им стипендию, поэтому они ходили важные, как индюки.

Первое сентября в каблухе сильно отличается от первого сентября в школе: цветов на порядок меньше ,в основном, конечно, девочки были с букетами, мальчики- в большинстве своём с сигаретами в карманах. Возле групп стояли мастер и классный руководитель.

Вновь прибывший первый курс с любопытством разглядывал старожилов, Девочки косились на мальчиков постарше, а мальчики – тоже на мальчиков постарше, но по другой причине. Второй курс в наглую рассматривал первашей, ржали, рассказывали друг другу сказки, как они провели лето. Ну и третий курс заметно скучал, новенькие им были не интересны, девочки только формировались ,а пацаны их не интересовали совсем.

Все стояли внизу, а на крыльце перед микрофоном, торжественно возвышаясь над всеми, руководство этого заведения.

Ровно в десять ноль- ноль директор училища Кумушкин (с ударением на первый слог)Сергей Федорович, бывший подполковник КГБ, со сталинскими усами и в неизменном коричневом костюме, зычно откашлялся в микрофон и могучим басом поприветствовал всех ребят, поздравил с новым учебным годом и пожелал нам успехов. Вторым, кто пожелал нам всего хорошего, был Николай Николаевич Косицын, завуч по производственной части ,уже немолодой блондин с красным лицом ,которое сильно контрастировало с зелёным вельветовым пиджаком, который дал ему кличку на долгие годы «зелёный» . Он об этом, конечно, знал, но относился к этому спокойно: «уж лучше зелёный, чем какое-нибудь обидное прозвище»,– думал он. Затем была Зинаида Семеновна Прокуророва, завуч по учебной части, тоже нам насыпала всего хорошего и, конечно же, чьи-то родители, немножко нам ,но в основном, желали учителям, мастерам и особенно директору. Это все бесплатно, поэтому желали много и всего.

В самом углу этой линейки стояла наша группа номер 19,первый курс-электрик, уже тогда педсостав с болью понимал, что появилась неуправляемое цунами, а мы, подкрепляя их опасения, хохмили и дурачились. Чуть впереди стояла, как мы поняли , классуха ,Нелли Юрьевна, женщина лет сорока с небольшим, отчество, очевидно, досталось от папы, а вот раскосые глаза и имя, видимо,– от мамы . Мастером у нас был молодой парень с изъеденной оспой лицом, Серёга. Они постоянно на нас шикали и говорили, что так вести себя нельзя, мы затыкались ненадолго, но потом какой-нибудь комментарий в чью-нибудь сторону, опять разряжал разряженную обстановку.

Рядом со мной Андрюха, дружище с детства, мы с ним с первого класса, здоровый под метр восемьдесят, без слуха ,но с мощным голосом, баскетболист и лыжник. С другой стороны возвышался Павлик, два с лишним метра, «шпала», «верста», »оглобля» ,«длинный» и много других чудесных кличек. Он стойко их вынес, но к нему приклеилась совсем другая-«Утюг», скорее всего, из-за его пернатой фамилии- Уткин. Он был из соседнего двора,

а запомнил я его почему -то со случая из детского сада, хотя он был там всего один день. Привела его мама, такая же высокая, статная женщина, Павлик ,так как был выше всех, решил грубануть, но Толик Постников одним ударом в живот быстро его охладил, Павлик сел на стул, закрыл лицо руками и старательно делал вид, что плачет, больше его к нам в сад не приводили. Потом мы учились в параллельных классах в одной школе, росли в соседних дворах, но тот эпизод из детства я почему- то запомнил, Утюг тоже играл в школе в баскетбол. Позади меня стоял Славик, по кличке Шиндл, жизнерадостный хохотун, но жёсткий и циничный малый, также жил неподалёку от нас в переулке Павлова и учился в параллельном классе. Такую кликуху он получил случайно, весной прошёл чемпионат мира по хоккею, и там в составе чешской сборной блистал вратарь Шиндл, летом на дворовом стадионе за гаражами на Пушкина пацаны играли в футбол, человека не хватало, и они уговорили Славика встать в ворота, Два раза мяч чудом попал, один раз по спине, другой- в лицо, и команда ,чтобы его поддержать и не дать ему уйти , пела Славику дифирамбы ,и один из парней сказал:»Ну ты прям Шиндл!» С тех самых пор он осчастливил своей кличкой всю семью, батя был старший Шиндл, Славик-Шиндл, и два брата, соответственно- средний и младший Шиндлы. Потом мы подружимся все, а пока держались вот такой четверкой.

Все пожелания были высказаны, и Кумушкин пригласил всех пройти в классы для дальнейшего знакомства. Нашей группе досталась классная комната в углу на первом этаже, пол был почти без линолеума, но парты были новые. Кое- как расселись ,последней в класс зашла Нелли с двумя букетами, какие-то родители все-таки подарили ей цветы. Мастер Серёга топтался возле доски, он только устроился и поэтому еще не понимал, как себя с нами вести , поэтому предпочёл тактику наблюдающего.

Дальше все было как везде: Нелли зачитывала фамилии в журнале, а мы откликались, кто-то обязательно всё это комментировал, остальные дружно ржали и выдавали свои версии фамилий. Нас ознакомили с расписанием и продиктовали, что принести на завтрашние уроки, какие тетради и сменку.

После сорока пяти минут прозвенел наш первый звонок, все классы распахнулись, и ревущая, хохотущая толпа ринулась на выход. Третий и второй курс пацаны оставались на крыльце, закуривали, давая понять всем своим видом, что это они взяли Карфаген и повесили флаг на рейхстаге. Первый же курс быстро расходился по домам по двое-трое , делясь первыми впечатлениями.

Наша четверка тоже вышла из здания и , не торопясь ,пошла на выход, закурили мы уже за территорией, Утюг щедро раздавал болгарский «Интер», 50 копеек за пачку.

–Чё делать будем? – спросил Шиндл, – домой не хочется, погодка как на заказ.

Погода ,действительно, стояла солнечная и теплая после прохладного утра, лето опять вернулось, деревья начинали наряжаться, и первый их примерочный цвет был желтый, как человек начинает седеть постепенно, так и тополя, начиная с макушек, окрашивались своей природной проседью.

–А сколько сейчас времени? – спросил Андрей, – жрать хочется.

Утюг откуда-то из штанин медленно и важно достал сначала цепочку, а потом, как блесну, выудил круглые часики, с деловым видом нажал на что-то, они открылись, и он торжественно объявил, что на дворе у нас уже 11:30 утра.

–Ниче себе, Утюг, это что за зверь такой?– спросил я.

–Дед подарил, Павел Николаевич Уткин, – ответил с гордостью Павлик.

Он гордился дедом и уважал его, может, потому,

что он ему дед, а может, за какие другие подвиги, Утюг не распространялся. Мы, передавая часы друг другу, по очереди разглядывали этот раритет.

–«Павел Буре»,– прочитал вслух Андрей,– это же еще довоенные?

–Ну да ,– ответил Утюг,– деду мой прадед подарил, а он был офицером еще при царе, ему их какой- то генерал вручил, за какой- то подвиг.