Каблук Маноло

Кэбот Мэг

— Да что с тобой? — удивилась я. — Узнала, что звездой поп-музыки можно стать только за взятку? В чем, кстати, лично я не сомневаюсь.

— Я… — Фрида замялась. По ее щеке скатилась самая настоящая слеза. — Я просто никак не могу поверить, что это действительно ты.

С моей сестрой явно что-то происходит. Я всегда говорила, что она проводит слишком много времени перед зеркалом, вместо того чтобы почитать: хотя бы немного, хотя бы комиксы. Нет, тут что-то посерьезнее.

Фрида выглядела, как сказала бы Лулу, просто «отстойно».

— Конечно, я, а кто ж еще? — ответила я. Почему-то после моей последней фразы сестра всхлипнула, а потом вообще разрыдалась.

— Боже ты мой, Фрида, что случилось?

— Так, очень хорошо! Ты уже не спишь! — загудел голос из коридора, и мы обе вздрогнули от неожиданности. В палату вошел доктор Холкомб в сопровождении моих родителей.

— Она… она сказала, что хочет пить, — пролепетала Фрида, глядя на меня, как кролик на удава.

— Ну что же, не вижу ничего предосудительного в ее просьбе, — ободряюще заметил доктор Холкомб. — Фрида, попроси, пожалуйста, у медсестер кувшин с водой и стакан.

Воспользовавшись предлогом, она поспешила покинуть палату. Заметив, что я сорвала с себя несколько датчиков, доктор Холкомб укоризненно поцокал языком и аккуратно приклеил их обратно.

— Я очень рад, что ты поправляешься, только давай не будем опережать события, договорились? Тебе еще далеко до полного выздоровления.

— Но я нормально себя чувствую, — возразила я. — Только вот голова побаливает. Совсем чуть-чуть.

— Еще бы, — ответил доктор, снова опутывая меня проводами. — Тебе нужен отдых.

Я взглянула на родителей в надежде на их поддержку. Доктор Холкомб явно преувеличивал. Я себя чувствовала более-менее нормально. Если бы я и вправду болела, мне бы наверняка было гораздо хуже. Увы, мама и папа не разделяли моего оптимизма.

— Слушайся доктора Холкомба, детка, — сказала мама, похлопывая меня по руке. — Он знает, что говорит.

Кто бы сомневался. Однако многое было все-таки непонятно.

— Объясните, пожалуйста, что со мной случилось? Чем я заболела?

— Тебе дают очень сильные лекарства, — проговорил папа фальшиво бодрым тоном. Не потому, что он чему-то радовался, а потому, что его попросили говорить со мной именно таким тоном. Меня не оставляло ощущение какой-то наигранности.

— Да-да, — не менее радостно закивал доктор Холкомб. — Причем мы планируем отменить некоторые препараты. В ближайшее время.

Так вот в чем дело. Меня накачали какой-то дрянью. Теперь все ясно. Я и сама начинала это подозревать, понимая, что не зря меня постоянно клонит в сон, не говоря уже о странных галлюцинациях.

Взглянув

на подоконник, я убедилась в том, что кое-какие события все же не были плодом моего воспаленного воображения. Заметив, что розы сильно увяли, я захотела прояснить еще один момент.

— Неужели так долго? — вырвалось у меня.

— Ты об отмене курса лекарств? Ну, прямо сейчас мне трудно что-либо прогнозировать, — начал доктор Холкомб, проверяя показания приборов в изголовье кровати.

— Нет, — перебила я. — Сколько я тут торчу? Много уроков пропустила?

— Эм, не переживай, — вмешался папа деланно веселым тоном. — Мы уже договорились с учителями.

Родители говорили с учителями? Они ходили в школу? Ничего себе! Ну почему нельзя сделать так, чтобы именно это было галлюцинацией, а не Лулу Коллинз, которая вообразила, что она моя лучшая подруга?

— Мне нужно знать, — повторила я слегка дрожащим голосом, — сколько я тут?

— Совсем недолго, — ответил доктор Холкомб. — Всего-то чуть больше месяца.

— Что?! — Я рывком села в кровати, но, как и в прошлый раз, вся электроника яростно запищала. Особенно неистовствовал кардиомонитор, сигнализируя о моем бешеном сердцебиении. Еще бы! При одной мысли о том, сколько придется наверстывать, у меня чуть инфаркт не случился. Я почувствовала головокружение, которое уже не имело никакого отношения к горам домашних заданий.

В этот момент вошла Фрида с водой. Услышав громкие предупредительные сигналы мониторов, она застыла в полной уверенности, что у меня какой-то приступ.

— А что, а что… — заикаясь от волнения, начала Фрида.

— Ничего не случилось, — ответила мама, ласково помогая мне снова улечься на подушку. — Эм, ложись, пожалуйста. Школа сейчас не самое важное на свете.

Она что, смеется надо мной? Что может быть важнее школы?

— Мам, я же отстану! — паниковала я. — Меня оставят на второй год.

— Не оставят, — ответила мама. — Эм, успокойся. Доктор, как вы думаете, может, ей стоит что-то дать?

— Ну уж нет! Я не желаю, чтобы меня снова вырубили! — взорвалась я. — Принесите мой ноутбук! Пусть кто-нибудь заберет его из дома, чтобы я могла заниматься. Здесь есть Интернет?

— Вот развоевалась-то, — рассмеялся доктор Холкомб. — Не забывай, дружочек: тише едешь — дальше будешь. Фрида, неси-ка сюда воду.

— В-вот. — Глядя на меня, как на инопланетное существо, сестренка дрожащей рукой протянула стакан воды.

Принимая стакан, я снова обратили внимание на свои потрясающие ногти, которые. Фрида налепила поверх моих обгрызенных.