Каботажный крейсер. Ковчег

Баженов Виктор Олегович

Гиви поставил чемоданчик на стол, откупорил бутылочку, выудил из нее пинцетом муху и закинул ее в аквариум. Лягушка в прыжке отфутболила ее задней лапкой точно в лоб бортмеханику.

– Коньяк она не пьет, – сделал вывод гном и взялся за другую бутылочку.

Лягва выразительно повертела передней лапкой возле своего виска.

– Кэп, у нас проблемы. – Гиви закупорил бутылочку и кинул ее обратно в «дипломат».

– Какие? – насмешливо спросил Блад.

– Походу, она ваще непьющая. Пойду

еще подумаю.

Гном удалился.

– Видишь, какая у меня команда? – похвастался капитан. – Один за всех и все за одного! Сейчас мозговой штурм предпримут и обязательно чего-нибудь придумают. Спорим, сейчас еще кто-нибудь придет?

Лягушка отрицательно мотнула головой, а вместе с ней и всем телом, давая понять, что не желает спорить. И так ясно, что придут.

Оба уставились на дверь, и действительно, через минуту в нее ввалился академик со своим дедушкой.

– Ква?

– Что скажете? – синхронно с лягвой спросил Блад. – Учтите, бухло с валерьянкой уже предлагали. Вариант не прокатил.

– Да? – расстроился академик. – Кто же меня опередил? А чифир?

Блад покосился на лягушку. Та опять несогласно качнулась телом.

– И чифир не пьет, – озвучил ее ответ капитан.

– Ладно, тогда твоя очередь, – подтолкнул Ура академик.

Тот радостно взмахнул дубинкой.

– Ург! У-у!

– Мы его таким словам не обучали, – пояснил Зека, – но я могу перевести.

– И чего он говорит? – заинтересовался Блад.

– Он говорит, что в его племени в таких случаях вели допрос с пристрастием.

– Так, забирай своего питекантропа и вали отсюда! – распорядился капитан.

– Говорил же тебе, не пройдет эта фигня, – расстроился академик, – а ты все дубинкой, дубинкой! Как она после твоей дубинки что-нибудь расскажет? Это же нонсенс. Абсолютно не творческий, я бы даже сказал, антинаучный подход к делу!

– Ург! У-у?

– Нет, подход из моих уст прозвучал несколько в ином контексте, – пояснил Зека. – Сзади к ней подкрадываться тоже не надо…

Парочка шестируких гигантов удалилась. Однако стоило двери за ними закрыться, как в нее сразу кто-то постучал.

– Как ты думаешь, это кто? – спросил лягушку Блад. Та в ответ попыталась пожать плечами, но, вовремя сообразив, что у нее их нет, развела передние лапки в разные стороны. – Входите! – крикнул капитан.

На смену шестируким пришли четырехрукие гиганты. Они с трудом протиснулись в каюту капитана, в сопровождении Сплинтера и Шреддера. Ханаки держали одну из пойманных ими черепашек, которая, словно распятая, висела в воздухе. Каждая лапка искрящегося хулигана контролировалась одним из ханаков, которую они держали всеми своими четырьмя руками. Гиганты посмотрели на Блада и что-то грозно прорычали.

– Кто переведет? – спросил капитан.

– Я, –

вызвался Сплинтер. – Тут у ребят идея появилась.

– Излагайте.

– У вас земноводное, у нас земноводное, если их в одну камеру посадить, то они либо договорятся, либо одним земноводным меньше станет, а вместе с ней и одной проблемой.

– Что одной проблемой? – опешил Блад.

– Одной проблемой меньше.

Глаза у лягвы стали еще шире, а вокруг аквариума замерцало полупрозрачное защитное поле.

– Охренеть… Дверь видите?

– Император, можете не продолжать, – поднял руки Шреддер и начал пятиться.

– Не спеши, – тормознул его капитан. – Музыка, как я понял, наших черепашек ниндзя не сильно увлекла.

– Каких-каких черепашек? – заинтересовался Сплинтер.

– Ниндзя. У меня есть идея. Будем делать из этих хулиганов самураев.

– А это кто такие? – Шреддеру тоже стало интересно.

– Полные отморозки. Про них и про японский кодекс чести я вам позже расскажу. Значит, так, как только всех отловите, каждого в одиночную камеру закиньте, а в каждую камеру по камню положите.

Ханаки что-то зарычали.

– Они спрашивают: зачем? – перевел Сплинтер.

– Для медитации. Пусть сидят и смотрят, как растут камни.

– Дядя, да ты псих! – ахнула черепашка.

Судя по отпавшим челюстям, малолетний хулиган высказал общее мнение.

– Та-а-ак… за неуважительное отношение к своему сэнсэю этому придурку положите в камеру самый маленький камень. Кормить всех исключительно вареным рисом и сырой рыбой, заправленной соевым соусом. Порции вот такие, – слегка раздвинул указательный и большой палец капитан.

– И долго им в камере сидеть? – спросил Сплинтер.

– Пока камни не вырастут. Камень вот этого, – ткнул пальцем в черепашку Блад, – должен вырасти в приличную гору.

– А-а-а!!!

Ханаки с трудом удержали забившуюся в истерике черепашку.

– Нола, ты меня слышала? – спросил Блад.

– Конечно, капитан, – появилась в каюте гнома.

– За кормежку и размещение будущих самураев отвечаешь ты, а за их медитацию и подготовку отвечаете вы, – обвел Блад строгим взглядом метаморфов и ханаков. – Вот теперь можете быть свободны.

– Давай за мной, – распорядилась Нола. – Есть тут неподалеку, километрах в двух, один отсек. Классно подходит для медитации.

– А камни? – спросил Сплинтер.

– У Гиви на складе чего только нет, – успокоила его гнома.

Метаморфы, боязливо косясь на капитана, поспешили убраться из каюты вместе с ханаками и будущим самураем. Пит посмотрел на лягву. Защитное поле вокруг аквариума уже померкло, и земноводное стало выглядеть бодрее.

– Как ты думаешь, кто следующий придет?