Качели времени. Обратный отсчёт
Шрифт:
– Да, мам. Слышу, слышу. – ответила я.
– Дочь! – торжественно заявила мать. – Собирайся и приезжай к нам с папой.
Ну да. Мать и правда читает мои мысли. Однако, я не представляю, как добраться до родителей. Живут они за городом, зимой туда автобусы не ходят.. Может, такси взять?
– Шурочка? Ты снова куда-то пропала! – напомнила о себе маман.
– Мам… – откашлялась я. – Знаешь, совершенно не представляю, как мне до вас добраться – общественный транспорт сейчас не ходит и…
– Шурочка, не волнуйся! Полчаса назад звонил Женечка. Он прилетел и сейчас заедет за тобой! – возрадовалась мать.
Я её
Так, а что он делает тут, в России? Почему не остался пережидать в Америке? У них же там такие бомбоубежища – три конца света перенесут и даже не заржавеют.
Самостоятельно получить ответ на этот вопрос я не успела – в замке что-то зашуршало и уже через минуту в квартиру, как к себе домой, зашёл мой брат. Видок он имел, мягко говоря, не слишком привычный. Белая шляпа с полями (такие сейчас кто-нибудь носит?), белая же короткая шубка (глядя на нее, мне почему-то в голову приходит стойкая ассоциация с каким-нибудь американским сутенером эпохи 90-х), белые кожаные брюки (без комментариев) и белые же туфли из кожи свежеубитого дермантина (самое то для декабря в Сибири!). Образ довершала голливудская улыбка, сильно смахивающая на её усечённый вариант – ухмылка мосфильмовская (я считаю, что для голливудской улыбки нужны голливудские же фарфоровые зубы. А братец такими пока что не обзавёлся). Женя стоял, улыбался и молчал. В общем, он был похож на белое безмолвие. Наконец-то я увидела, что это такое.
– И каким чудесным образом ты тут оказался? – оторвавшись от созерцания дива дивного, я решила поприветствовать драгоценного братика этим вопросом.
– Саша, ты не рада меня видеть? – удивился брат.
– Сложно сказать. Возможно, если бы ты не был столь бесцеремонен, я бы испытала что-то отдалённо похожее на радость. А вдруг я была бы тут не одна, а с молодым человеком, например?
– Ты? С молодым человеком? – ещё больше удивился брат. И начал смеяться. Очень громко и заливисто.
А я была не права – фарфоровые зубы уже начали заселять необъятную пасть моего братика. Это ж надо так смеяться – все коронки видны. Интересно, а его можно выключить или хотя бы сделать тише?
– Женя… – предприняла я робкую попытку. Однако, братик не реагировал и продолжал изображать из себя коня особо громкой породы,
– Хватит ржать! – рявкнула я. Это подействовало. Рот Евгения со стуком захлопнулся, а глаза начали увеличиваться в размерах.
– Жди меня. И я вернусь. – проинструктировала я брата и пошла собираться в гости к родителям. Можно сказать, встреча с дражайшим родственником прошла отлично.
Пока я одевалась, мне стало немного стыдно. Все-таки человек летел через полмира, и явно не рассчитывал на такой, мягко говоря, прохладный прием. С другой стороны, я считаю, он и сам в этом виноват. В конце концов, такое его появление на моем пороге – действительно крайнее проявление
Да, эта квартира когда-то была родительской. Мама, если бывает тут, и сама на автомате продолжает вести себя по-хозяйски. Вот и брат, наверное, поступил так на автомате. С другой стороны, никто не просил его язвить по поводу моей личной жизни, точнее, по поводу факта ее отсутствия. Если бы он просто промолчал в ответ на мое замечание, вряд ли бы я позволила себе говорить с ним в подобном тоне.
Пока я одевалась и собирала вещи для поездки, из кухни послышалось звяканье посуды, свист чайника… Братик решил не терять время даром, и, похоже, решил выпить кофе. Ну и правильно – все лучше, чем торчать в прихожей белым укоряющим сусликом. Я посмотрела в зеркало, прошлась по волосам расческой, взяла сумку и вышла на кухню. Братец стоял с кружкой у окна, обозревал окрестности. Смотрелся он тут, мягко говоря, неуместно во всем своем белом. Да еще и прошел прямо в туфлях, оставляя мокрые грязные следы. Ну спасибо! Я ведь только вчера полы мыла, но кого это волнует?
– Поехали. – сказала я. – Когда вернемся, полы за собой помоешь.
Глава вторая. Часы идут
По дороге к родителям, мы с Женей практически не разговаривали. Очевидно, его обидел мой не слишком приветливый приём. Я же не считала нужным извиняться: его поведение, по моим понятиям, также не отличалось вежливостью. А с учётом того, что в последнее время я почти перестала слышать вопросы по поводу того, когда же я дам себя окольцевать хоть кому-нибудь (хорошая постановочка вопроса, не правда ли?), реакция брата тем более мне не понравилась. Неужели меня успели записать в старые девы? А может, у Женьки просто такой юмор? Наверняка американский – кинокомедии этой страны мне никогда смешными не казались. Зато братец всегда был в восторге от всего американского, буквально бредил этой страной. И когда ему удалось устроиться на работу в США, радости его просто не было предела. Что же, каждому свое.
Мы ехали по извилистой дороге, на взятом в прокате автомобиле. Вела, разумеется, я. Евгений, хоть и имел права (американские), не выражал особого желания сесть за руль. Ну а мне, как назидательно сказал братик, необходимо оттачивать свои водительские навыки. Как будто они мне пригодятся, в ближайшем десятилетии! Машину я куплю явно не раньше, чем мне стукнет тридцать с хвостиком. Ну а ежели завтра мы все и правда в экстренном порядке сыграем в ящик – я тем более не понимаю, зачем мне нужны те самые пресловутые навыки?
Однако, спорить не стала. Сев за руль, я бодро направила автомобиль на выезд из города. Поначалу Евгений пытался давать мне советы по управлению, опираясь на то, что чаще меня бывает за рулём. Но после того, как я предложила ему три варианта событий: а) пересесть за руль; б) высадиться и ждать автобуса, если моя манера езды оскорбляет его лучшие чувства; в) заткнуться – он выбрал меньшее из зол и отвернулся к окну. Честно признаюсь, этот вариант устроил меня на все сто процентов. И даже угрызения совести по поводу того, что я уже второй раз за утро обидела ближайшего родственника, как-то не собирались меня терзать.