Качели. Конфликт элит - или развал России?
Шрифт:
В дальнейшем она будет либо подтверждена, либо опровергнута. Вообще следует оговорить, что российское общество, в отличие, например, от чеченского или узбекского, сильно модернизировано. И все социальные связи носят в нем достаточно зыбкий характер. Поэтому используемое экспертным сообществом понятие «клан» здесь не вполне уместно. Но о какой-то метастабильной группе, способной как проявлять внутреннюю солидарность, так и распадаться на склеиваемые этой временной солидарностью слагаемые, говорить все-таки нужно. Хотя, опять-таки, в гипотетическом ключе.
Так и будем говорить
Краснодарский фактор как релевантная часть устиновской биографии
«Релевантная» — значит работающая. Что-то объясняющая в поведении Устинова как феномена, «элитного игрока». Когда я выдвигаю гипотезу, согласно которой краснодарский фактор может быть релевантным, я вовсе не утверждаю тем самым, что где-то в недрах краснодарской элиты сидит всевластный хозяин краснодарского клана, а все представители элиты, имевшие счастье или несчастье родиться в Краснодарском крае, действуют по его директивам.
Я не только не утверждаю ничего такого. Я, напротив, крайне негативно отношусь к подобным утверждениям касательно любого персонажа. Мир сложнее. Современный социум гибче. Но гибкость социума, его сложность и метастабильность, высокая степень индивидуализации и вытекающей из нее вариативности мотивов поведения еще не означают, что люди — это социальные атомы. А их жизнь — это броуновское движение, в котором они сталкиваются с другими людьми произвольным образом под воздействием ситуативного интереса. Россия не Чечня и не Афганистан. И даже не Арабские Эмираты. Но она и не США. А реальные США тоже далеки от абстракции, согласно которой люди — это частицы, а их жизни — это взаимонезависимые броуновские движения.
Прочитав биографию Устинова, я имею право констатировать, что Устинов — это коренной краснодарский кадр. Он не только с шести лет живет в Краснодарском крае. Он в этом крае работает большую часть жизни. Это может сказать о многом, а может ни о чем. Для того, чтобы принять решение, нужно всмотреться внимательнее.
Я уже указывал на то, что Устинов имеет семейный профессиональный бэкграунд. Однако пристальный анализ его биографии показывает, что Устинов не был задан полностью этим бэкграундом. Если бы он был им задан полностью (как какой-нибудь московский представитель «золотой молодежи» советской эпохи), то он не пошел бы в армию, а сразу оказался в вузе. Причем профессионально наиболее престижном.
Между тем Устинов ушел в армию, служил. И только потом отправился учиться, причем далеко не в самый престижный Харьковский
И с 1978 года начинает тянуть прокурорскую лямку именно там.
Он тянет эту лямку 14 наиболее биографически важных лет. А годы эти важны не только биографически (Устинов социализуется именно в этот период), но и исторически. Ибо эти годы приходятся как на важную часть «зрелозастойного» периода, так и на весь период так называемой «перестройки». Как же распределяется социализация Устинова по годам?
Такой вопрос не только корректен. В анализах нашего типа он обязателен. Из биографии видно, что в советский период Устинов никакой блестящей карьеры не делает. Причем он не делает ее ни тогда, когда нужно по-застойному блюсти социалистическую законность, ни тогда, когда надо выделяться своими реформаторскими (в том числе и антисоциалистическими) порывами.
Имеем мы право на такое утверждение? Безусловно. Должны мы его сделать, проводя «феноменизацию» Устинова? А как иначе?
А сделав это утверждение, мы не можем не констатировать далее, что сразу же после распада СССР Устинов получает блестящее по тем временам назначение. Причем и блестящее, и вполне индикативное.
В 1992 году Устинов становится прокурором Сочи. На такую должность не попадают случайно. На нее кто-то должен выдвинуть. Кто?
Генеральным прокурором РФ в это время является В.Степанков.
Но Сочи — это город, куда никакой Степанков в одиночку не мог никого продвинуть.
Случайности бывают, и мы не должны их игнорировать. Но если говорить не о случайностях, а о вертикальной мобильности в ту эпоху, то можно говорить о двух лицах, способных обеспечивать такую социальную мобильность в Краснодарском крае в рассматриваемый период.
Первое из таких лиц — это ранний (и потому не столь существенный) краснодарский проконсул Ельцина В.Дьяконов (фактически креатура Ю.Скокова, тогдашнего секретаря Совета Безопасности).
Второе из таких лиц — относительно поздний (и гораздо более существенный) краснодарский проконсул того же Ельцина Н.Егоров.
Мне скажут, что вариантов намного больше. И я соглашусь. Я соглашусь также с тем, что Устинов в значительной степени мог бы в этот период оказаться случайным выдвиженцем, поскольку хаос был велик и люди приходили на должности весьма причудливым образом.
Но все же мне не слишком верится в то, что Сочи был даже в тот период географической и политической точкой, в которой действовал на сто процентов закон случайности. Я скорее поверю, что этот закон действовал в Москве, чем в Сочи. Я не посвятил свою жизнь изучению российской провинции. Но что-то все же понимаю. И потому пойду далее по следу, который наметил, отдавая себе отчет в том, что он может быть сугубо случайным.
А как иначе идти, проводя такие анализы? Такой способ движения называется «эвристикой». В сказках — «пойди туда — не знаю куда». Иду я, «сам не знаю куда», и прихожу к Егорову. Может быть, мне потом придется идти обратно. Но пока я туда прихожу. А куда еще?