Качели. Конфликт элит - или развал России?
Шрифт:
Игра… Ее-то я и намерен анализировать, опираясь на отставку Устинова и ряд других событий как на исходный «полевой» материал. Как на данные хоть и своеобразного (это своеобразие я только что оговорил), но все же эксперимента. Я называю отставку Устинова экспериментом постольку, поскольку до нее можно еще было ставить под сомнение те утверждения, которые я и мои коллеги давно предъявляли аналитическому сообществу и обществу в целом.
Утверждения же эти сводились к следующему.
1. Любая отставка или назначение, арест или освобождение, если они касаются крупного лица, на деле являются не происком злых сил и не восстановлением
2. Как бы ни воспринимали данное событие те или другие интересанты — как те, по отношению к кому события осуществляются, так и те, кто событие наблюдает, сопровождает и даже организует, — ВСЕ РАВНО НА ДЕЛЕ ЭТИ СОБЫТИЯ ЯВЛЯЮТСЯ ИМЕННО ХОДОМ В БОЛЬШОЙ ИГРЕ.
Даже если лицо, принимающее решение, воспринимает их иначе — это ничего не меняет. Ибо мотивы лица — это одно, а политическая логика — это другое. Ельцин мог абсолютно искренне считать, что отправил кого-то в отставку в связи с омерзительным бытовым поведением. Но на самом деле он сделал это потому, что этого потребовала игра.
3. Логика игры определяется расколом постсоветской элиты.
4. Каждый новый игровой ход, будучи в большей или меньшей степени продиктован этим расколом, еще усиливает этот раскол.
5. Раскол элиты никоим образом не может быть описан в банальных идеологических терминах, которые все применяют. Мол, этот раскол есть раскол между «чекистами» и «либералами».
6. На самом деле «либералов» («демократов», борцов за разумное демократическое устройство) давно уже нет. А может быть, и не было изначально в качестве политической силы. А было нечто другое — ведомое какими-то частями того же чекистского сообщества или других властных политических группировок.
7. Раскол на сегодняшний день проходит через это самое чекистское сообщество. Иначе — через совокупную корпорацию так называемых силовиков.
8. Раскол углубляется.
9. Это углубление грозит кризисом самой политической системы, а значит, и государства.
10. Раскол подпитывается транснациональными обстоятельствами. Враждующие международные группировки (отнюдь не обязательно относящиеся к разным странам, а иногда представляющие собой крупные элитные группы внутри стран, объединившиеся в межстрановую конфигурацию) непримиримо воюют в современном мире. И подталкивают к войне относительно аморфные российские группировки, становящиеся после 1991 года все более транснациональными.
11. Попытка трактовать процесс иным, более упрощенным и обыденным способом будет порождать ошибки, угрожающие стабильности общества и элиты.
12. Ошибки эти будут проявляться не сразу. И потому не будут осознаваться обществом и элитой. Но они будут накапливаться. И когда-нибудь (увы, достаточно быстро) сработают по принципу перехода количества в качество.
13. Противоречия внутри рассматриваемого процесса резко обостряются в связи с проблемой-2008.
14. Решение проблемы-2008 по модели политической рокировки (новый лидер Медведев входит в игру, прежний лидер Путин не выходит из игры, но меняет игровые позиции) ПРЕВРАТИТ ЛОКАЛЬНЫЕ ИГРОВЫЕ КАЧЕЛИ В МЕГАКАЧЕЛИ ПРИ ЛЮБЫХ НАМЕРЕНИЯХ ИГРАЮЩИХ.
15. Отсутствие стратегического консенсуса в элите, отсутствие классовой (хоть бы и чекистской) солидарности может перенапрячь
16. Даже если это не произойдет в ближайший, 2008 год, это может случиться несколько позже, но в исторически весьма короткий период (до 2012 года).
17. Осознание остроты ситуации должно побудить элиту к перестройке формата игры и правил сопряжения отдельных элитных групп. Любых российских элитных групп вообще и особенно групп, претендующих на статус ответственно-патриотических.
18. Такое осознание крайне затруднено рядом обстоятельств. Состоянием класса и его способностью сознавать, регрессом в обществе и так далее.
19. В числе причин, затрудняющих осознание масштаба и осознание ситуации, весьма серьезное место занимает попытка выдать игровые позиции и ходы за нечто вполне обыденное и адресующее к иным критериям и основаниям. Например, к пресловутому «вор должен сидеть в тюрьме».
20. Популярность подобной банальной трактовки в широких слоях общества, жаждущих восстановления определенных социальных норм, не должна затемнять существа дела. Ибо в противном случае все будет пущено на самотек с весьма печальными для общества и элиты последствиями.
Легко было бы упрекнуть нас в том, что мы, воюя с банальными трактовками, на деле пытаемся прятать концы в воду и уводить от ответственности тех, кто уведен быть не должен.
Мол, при чем тут игра? Если какие-то нечистоплотные люди занимались чем-то нехорошим, торгуя мебелью, а другие нечистоплотные люди покрывали эти нехорошие занятия, то вмешательство правоохранительных органов более чем объяснимо и абсолютно необходимо.
Полностью разделяя этот пафос как принцип подхода к нормальным и нормально патологизированным социальным системам, мы не можем экстраполировать его на ту систему, которая, увы, сложилась на настоящий момент в нашем Отечестве.
Я уже говорил, что нынешняя Россия объективно затянута в воронку так называемого «взрывного неорганичного первоначального накопления капитала». А это очень грязная воронка. Кроме того, масштабы меняют характер явлений, о чем я уже говорил выше в связи с понятием «коррупции». Кража ста долларов или ста тысяч долларов — это кража. Кража ста миллиардов долларов — это уже не кража, а что-то другое. Если такая кража обнаруживается, то речь идет о провале какой-то элитной игровой схемы. И тогда очень важно понять, какой именно. В противном случае кража не обнаруживается.
Мятеж не может кончиться удачей — В противном случае его зовут иначе.Не ставя под сомнение необходимость антикриминальных и антикоррупционных мер, выражая свое уважение и даже восхищение теми, кто подобные меры осуществляет, я всего лишь хочу еще раз подчеркнуть разграничения, необходимые для понимания сути происходящего.
Есть коррупция как часть обычной социальной патологии. Нет общества, в котором нет социальной патологии. И в этом смысле коррупция представляет собой всего лишь совершение антизаконных действий неким чиновником, который оказался достаточно безнравствен и бесстрашен для того, чтобы начать торговать своим должностным положением. Такого чиновника хватают за руку. На его место приходит другой. Можно надеяться, что более нравственный и менее дерзкий. Ничего особенного. ОБЫЧНАЯ социальная патология.