Качорра. Сохрани мою тайну
Шрифт:
– Нет, я Бруно Маравия, – ответил он так, словно оскорбился. Хотя мог бы принять за комплимент.
– Простите, – начала я оправдываться. – Я представляла вас постарше.
– Сто четырнадцать!
– Что сто четырнадцать?
– Вы опоздали на сто четырнадцать минут, или на час и пятьдесят четыре минуты.
– Простите, просто автострада была заблокирована.
– Не надо оправдываться! Очень не люблю, когда опаздывают. Вы можете снять шляпу? – перебил он меня.
– Почему? Она вам не нравится? – спросила я в надежде, что
Но делать нечего. Пришлось подчиниться, но раз Бруно не упал в обморок, как только я сняла шляпу, то я поняла, что волосы на голове всё ещё были, что уже неплохо.
Но этот брюнет оказался не таким простым, и следующей его просьбой было дать ему моё резюме. А ведь я даже не знаю, что это. И, само собой, у меня его нет.
– Знаете, Бруно, если даже я и опоздала, это всё равно не даёт вам права просить меня показать своё резюме! – пресекла я его просьбу, всё ещё не понимая, что ему от меня нужно.
– Я вижу, вы очень остроумны, но я очень занят и не намерен тягаться с вами в остроумии. Всё же хотел бы посмотреть на ваши рекомендации.
Вот теперь понятно. Так бы сразу и сказал! А то – резюме. Звучит как что-то непристойное!
– Вам пятьдесят два года? – искренне удивился Бруно, читая анкету Розы Очавал.
– Э-э-э, да… Выгляжу моложе, правда? – засмущалась я и тут же стала нести какую-то чушь про свою родину и отличные термальные источники. Господи, останови меня! – Это ошибка в резюме. На самом деле мне тридцать два.
– Тридцать два? – всё ещё удивлялся Бруно, но его внимание переключилось на крики, доносящиеся со второго этажа.
Вслед за Бруно я пошла на шум и попала в комнату к какой-то истеричке, которая кричала на ту милую девушку, которая меня встретила во дворе.
Это оказалась одна из моих будущих подопечных и, как выяснилось, сестра брюнета. С первых минут мне стало понятно, что она та ещё заноза! Но, надо признать, чувство юмора у неё есть. Она в два счёта отшила братца острыми шуточками.
Ну а потом Бруно решил заодно познакомить меня с их братом. На этот раз я мысленно перекрестилась: кто знает, что там за братец у него, если судить по сестре…
Но я ошиблась. Лео – так звали мальца – был весьма скромным, чего не подумаешь о его сестре, и, наверное, самым адекватным в этой семье, хоть и предвидел смерть сверчка, за которым наблюдал. Гм, ничего не скажешь, странная семейка, проблемы налицо.
А я теперь, так понимаю, должна помочь здешней детворе подтянуться в учёбе, откорректировать поведение и восполнить дефицит общения. Надеюсь, продержусь хоть немного, пока меня не раскроют.
Когда мы вернулись в гостиную, Бруно продолжил изучать моё резюме. Кажется, у него не возникло сомнений по поводу моей компетенции, но когда он спросил, сколько я хочу денег за эту работу, я растерялась. Откуда мне знать, сколько платят за такие услуги?
Тут
Берна сразу же стала отговаривать племянника принимать меня на работу и, конечно, тоже не поверила, что мне тридцать два года. Однако мне повезло: Бруно был непреклонен:
– Тётя Берна, ну и на чём основано ваше мнение? Ни на чём! Позвольте мне самому принять решение относительно приёма на работу этой девушки. Простите, но рекомендациям уважаемых людей я верю больше, чем вашему мнению, – категорически подытожил он и удалился.
Когда Бруно ушёл, немного растерянная и пристыженная Берна сменила гнев на милость по отношению ко мне и доверительно рассказала вкратце историю семьи. Её племянники потеряли родителей семь лет назад, и теперь старший сын, Бруно, воспитывает своих младших сестру и брата. Однако должного внимания уделить им не может, поскольку ведёт дела семейной компании.
Теперь-то мне более-менее понятно настроение Хосефины и Лео. Бедные дети…
Глава 2
Хозяин дома выделил мне для проживания достойную моего социального статуса – всё-таки учитель! – комнату. Вечером я отдыхала и приводила в порядок свои вещи. Мне стало так грустно и одиноко. И в какой-то мере совестно за то, что обманываю эту семью. Ведь я ничем не смогу помочь им…
Я немного увлеклась и вместо того, чтобы заштопать дыру на носке, сделала из него зверька, пришив ему глаза от медвежонка, нашедшегося под кроватью. Новое изделие я прозвала своей совестью.
Во время разговора с «совестью» меня чуть не застукала Вера – женщина, которая работает здесь и которая отговаривала меня наниматься учителем в этот дом. Оказывается, в прошлом она была актрисой театра.
Вера – особа любопытная и внимательная. Она почти сразу, как только вошла в комнату, спросила меня о моей одежде: правда ли, что люблю носить её на три размера больше? Ну, конечно, я ответила: да! Как иначе?
Как же тяжело врать: я уже несколько раз чуть было не представилась Алексой вместо Розы. Надо быть внимательней. Скорее бы ужин! Я так давно не ела, а на голодный желудок мозг соображает ещё хуже.
В ожидании ужина я спустилась в гостиную, где меня подловил Лео – маленький ботаник.
– Роза, – с важным видом начал он, – подскажи мне, пожалуйста, в каком городе Греции родился скульптор Полимед?
– Поли-поли… что?
– Полимед, – повторил Лео. – В твоей анкете написано, что ты изучала историю искусства. Поэтому я и спрашиваю.
– Да-да, Лео, дорогой, всё верно, – пыталась я принять невозмутимый вид. – Я закончила много курсов! Думаю, Полимед родился… Дай-ка вспомнить…