Кадетская контрреволюция и ее разгром
Шрифт:
Советская власть приветствовала каждый факт перехода буржуазных интеллигентов на сторону рабочего класса. «Всякий, кто хочет работать, нам ценен…» — подчеркивал В. И. Ленин 47 . Член кадетского ЦК, крупный уральский инженер и предприниматель Л. А. Кроль сообщает в мемуарах факт, наглядно свидетельствующий о желании Советской власти использовать знания и опыт кадетской интеллигенции для восстановления народного хозяйства.
Кроль был лично знаком с Я. М. Свердловым — в 1905 г. они выступали от имени своих партий на городских митингах Екатеринбурга 48 («за все время своей политической работы, — пишет мемуарист, — я не встречал противника, с которым труднее было бы бороться»). В начале 1918 г. Кроль обратился к Свердлову как к председателю ВЦИК с просьбой
Однако в целом политика Коммунистической партии привлекала на сторону революции все более широкие слои интеллигенции. В их числе оказалось немало бывших кадетов. Как правило, это были рядовые члены партии «народной свободы», не занимавшиеся ранее активной работой в ее организациях. Но можно назвать и несколько имен видных деятелей из состава кадетского ЦК, перешедших на сторону Советской власти. Эти люди включились в атмосферу трудового энтузиазма, охватившего страну в первые послеоктябрьские годы, стали полезными и полноправными членами социалистического общества.
Некоторые из них внесли впоследствии существенный вклад в развитие советской науки, и их деятельность получила заслуженное признание в нашей стране.
Так, в историю отечественного литературоведения и театроведения вошло имя Алексея Карповича Дживелегова 50 . В 1917 г. он был членом кадетского ЦК, но, осознав антинародность проводившегося кадетами курса, сразу после Октября полностью порвал с ними связь. Дживелегов стал одним из виднейших в СССР ученых-искусствоведов, был избран членом-корреспондентом Академии наук Армянской ССР. Большой популярностью пользовались его труды о культуре эпохи Возрождения, книги о Данте, Леонардо да Винчи, Микеланджело. Свыше 20 лет профессор Дживелегов возглавлял кафедру истории зарубежного театра в Государственном институте театрального искусства им. А. В. Луначарского, воспитал несколько поколений советских театроведов. Как выдающийся ученый и педагог, он был награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени 51 .
Были и такие (правда, единичные) случаи, когда кадетские деятели, пережив годы гражданской войны в белогвардейском лагере и даже эмигрировав за границу, вскоре нашли в себе силы отказаться от духа враждебности к утвердившемуся в России советскому строю и вернуться на Родину. Подобный путь прошел член кадетского ЦК, профессор А. А. Мануйлов, бывший министр народного просвещения в первом составе Временного правительства. В. И. Ленин еще в 1906 г. писал о Мануйлове как об одном из лучших людей либерализма и конституционно-демократической партии, наиболее идейных, наиболее образованных, наиболее бескорыстных, наиболее свободных «от непосредственного давления интересов и влияний денежного мешка» 52 . После возвращения в 1921 г. в Советскую Россию Мануйлов вел большую работу в Государственном банке и Наркомате земледелия.
Показателен процесс сближения с Советской властью двух членов кадетского ЦК, ставших крупнейшими советскими учеными, — академиков С. Ф. Ольденбурга и В. И. Вернадского.
С. Ф. Ольденбургу было непросто разобраться в разворачивающихся вокруг событиях, понять и принять революционные преобразования в стране, стать их активным и полезным участником. Ведь многие его близкие друзья и даже родной сын оказались в белогвардейском лагере… Да и рядом было столько сомневавшихся, не веривших в социалистическое будущее России, в успешное развитие науки при новом строе.
Позицию Ольденбурга определили признание Советской властью важнейшей роли науки в развитии общества, бережное, уважительное отношение Советского правительства к Российской Академии наук, с которой теснейшим образом была связана вся его жизнь.
В начале 1918 г. нарком просвещения А. В. Луначарский запросил Академию наук, какое участие она собирается
Российская академия наук, вспоминал впоследствии А. В. Луначарский, за подписью своего президента А. П. Карпинского и «непременного секретаря» С. Ф. Ольденбурга ответила, что «она всегда готова по требованию жизни и государства на посильную научную теоретическую разработку отдельных задач, выдвинутых нуждами государственного строительства, являясь при этом организующим и привлекающим ученые силы страны центром» 53 .
В апреле 1918 г. В. И. Ленин поручил секретарю СНК Н. П. Горбунову посетить С. Ф. Ольденбурга и сообщить ему, что Совет Народных Комиссаров считает крайне желательным возможно широкое развитие научных предприятий академии и приглашает ее «довести до сведения Совета об имеющихся предложениях экспедиций, предприятий и изданий Академии с тем, чтобы им могло быть оказано скорейшее содействие» 54 . По свидетельству А. В. Луначарского, академия сыграла большую роль в становлении молодой советской науки, она оказывала постоянную и разностороннюю помощь Наркомпросу и ВСНХ. «Мы опирались на нее в переговорах с соседними державами о мире… — писал А. В. Луначарский. — Мы получили мощную поддержку ее при введении грамотности на материнском языке для национальностей, не имевших письменности» 55 .
Самое непосредственное участие в организации деятельности академии принимал С. Ф. Ольденбург. Выступая в конце 1918 г. с отчетом об этой деятельности, он говорил: «В наши трудные и сложные дни многие склонны падать духом и не понимать величайших переворотов… глубоко болезненных и мучительных, но тем не менее великих и замечательных. И многим из нас — людям науки, начинает казаться, что и наука гибнет от непонимания и невнимания к ней. Опасения эти напрасны…» 56 .
Советская власть глубоко ценила стремление сотрудничавших с ней ученых к взаимопониманию и со своей стороны с необходимым тактом и чуткостью относилась к академии, к сохранению ее автономии. Коммунистическая партия, Советское правительство, как писал А. В. Луначарский, понимали: невозможно требовать от академии, чтобы она вдруг «перекрестилась по-марксистски» и поклялась, что она «ортодоксальнейшая большевичка». Ведь искренним такое превращение быть не могло. Оно «придет со временем, — считал Луначарский, — и путем постепенной замены прежних поколений новыми» 57 . Но при взаимном уважении на деловой основе сотрудничество академии с Советской властью оказалось вполне возможным.
В труднейшей обстановке того времени Советское правительство старалось хоть как-то облегчить жизнь деятелей науки, поддержать их материально. В. И. Ленин очень заботился об этом, вникая в нужды ученых, следя за помощью им. Он сам занимался разбором заявления С. Ф. Ольденбурга о тяжелом материальном положении работников академии и вместе с А. В. Луначарским принимал практические меры для улучшения их бытовых условий 58 .
А. М. Горький вспоминал, как с С. Ф. Ольденбургом и еще двумя академиками он был на приеме у В. И. Ленина. Проводив ученых, В. И. Ленин, по словам Горького, сказал: «Это — умники. Все у них просто, все сформулировано строго, сразу видишь, что люди хорошо знают, чего хотят. С такими работать — одно удовольствие» 59 . Встречи с В. И. Лениным произвели глубокое впечатление на Ольденбурга. «В самые трудные дни нашей жизни, — говорил он, — когда казалось временами, что никакая работа уже невозможна, его личное вмешательство, его помощь словом и делом создавали возможность работы. Он фанатически любил науку и верил в нее, как в могучий жизненный фактор, который поможет людям в трудной и сложной жизни» 60 . Такое же отношение к науке было свойственно и самому Ольденбургу.