Кадровик 2.0
Шрифт:
— Других отличий не вижу, — поясняю. — Я тебя прекрасно понимаю.
Существо заметно успокаивается. Напряжение в воздухе спадает.
— Слушай, вопрос, — захожу издалека. — А ты со своими соплеменниками тоже общаешься только мысленно?
— Да, у нас в основном мыслеречь в чести, — объясняет голос в голове.
— Интересное кино. И много у вас таких синих? — продолжаю сыпать вопросами, тем более, существо вполне охотно идет на контакт.
— Не очень. В горах есть пещеры, где живет наш народ. В эти пещеры старается никто не заходить, — чуть грустно
— Я отчасти понимаю путешественников: не очень приятно, когда копаются у тебя в голове, — улыбаюсь.
Привыкнуть к мысленным беседам, конечно, можно. Вот только мне не хочется лишний раз открывать своё подсознание. Чувство уязвимости никуда не пропадает.
— Ну, и поэтому тоже, — усмехается парень.
— Итак, Андрей, о чем ты меня хотел предупредить? — снова возвращаюсь к серьезной теме. — Я пока не вижу, чем ты так уж сильно отличаешься от людей. Длинные тонкие пальцы и синий цвет кожи — это ведь всё?
— Мне нравится твое отношение к моей непохожести на других. — Парень разводит руки в стороны.
Жест дружелюбный. Подвоха от него не ожидаю.
— Слушай, ты же всё в моих мозгах читаешь. Мы, русские, относимся к людям так, как они этого заслуживают, — объясняю. — Сначала человек, потом отличия. Нам глубоко фиолетово, кто и у каких родителей родился. Важно, какой человек внутри, а ты, вроде, правильный.
Парень снова слегка кланяется.
— И это часть моей надежды, — говорит существо. — Таков мой облик на территории людей. У меня есть и другой. Если не боишься.
— Да? Ну, давай, другой, если можешь его показать, — соглашаюсь.
— Могу, но очень ненадолго. На территории людей он не такой стойкий. Зато ты сразу поймешь, кто я, — продолжает интриговать парень.
— Показывай уже, — тороплю и на всякий случай оглядываюсь.
Парень ненадолго поворачивается ко мне спиной и снова разворачивается. У меня глаза лезут на лоб: такую пародию на Ктулху я ни в одном кошмаре не видел. А тут ещё и вживую.
Передо мной синее существо, издалека напоминающее человека с крупными перепонками между пальцев. Вот только нюанс: вместо рта шесть шевелящихся щупальцев.
— Слушай, это интересно, — аккуратно обращаюсь к Андрею. — Напоминаешь мне легендарного героя — капитана «летучего голландца» из моего мира.
Парня аж передергивает.
— Тебя не беспокоит мой облик? — спрашивает он.
— Наверное, нет. Я, как оказалось, вполне подготовлен к такому, — смеюсь. — И какой же народ ты представляешь?
— Ты разве не знаешь? — удивляется парень.
— Конечно, нет. Ты у меня в мозгах как дома, — усмехаюсь. — Разве не чувствуешь?
— Я чувствую правду и я безмерно удивлен, — говорит существо. Голос громко раздается в моей голове. — Хорошо, тогда рассказываю, я Иллитид. Тебе это о чём- то говорит?
Задумываюсь. Не вспоминаю ничего даже близко похожее на это слово. Хотя, что-то подобное говорил Пророк в Крайнем… или не Пророк. А! На гобелене в его покоях видел именно таких нарисованных существ, точно. Их героически побеждали люди. Однако.
— Нет, — честно отвечаю. — Никогда не слышал про твой народ. Я же
Парень слушает меня внимательно, будто затаившись.
— Это первый миф, — говорит он. — А второй?
— А второй миф про капитана «летучего голландца», — продолжаю. — Он выглядит примерно также. Зовут его Дэви Джонс, и когда-то он был человеком. Только потом стал проводником душ погибших моряков в загробный мир. У нас всего две легенды и в обоих говорится о похожих на тебя существах. Они обе не очень добрые, но и не ужасные.
— Иллитиды питаются людьми, — парень прерывает мой рассказ. — Точнее, не совсем так. Мы питаемся разумом людей, и в этом вся проблема. Я очень давно живу на свете, несмотря на мой внешний вид. Давно по сравнению с людьми, конечно, — поясняет существо. — Для Иллитидов я скорее подросток. В какой-то момент я понял, что усложнять свой разум уничтожением разумных мне неприятно. Я быстро полюбил помогать выстраивать разумы в идеальную для существа форму. Помогать разумным, становиться лучше, расти над собой! Вот это достойная цель!
Парень глубоко вздыхает и отворачивается. Даю ему время.
— Так получилось, что я изгой в нашем обществе, — признаётся он. — Немного помню свою человеческую жизнь мага. До первого совершеннолетия я скрывал эту память от сородичей, получалось неплохо, ни разу не поняли. Когда же пробились два дополнительных щупальца, скрывать стало ещё проще. Но при этом я тяготился жизнью среди наших. Если бы они узнали о моей тайне, меня бы тут же убили. Они ничего не знали, но я всё равно оставался отверженным среди Иллитидов.
— Почему так? — задаю вопрос.
— Те, кто помнит свою предыдущую жизнь до перерождения в Иллитида, являются отверженными в нашем обществе… их убивают. Это закон, — почти шепотом произносит голос.
— Так, хорошо. А чем ты собираешься питаться у нас? — продолжаю расспрашивать существо.
Этот момент меня действительно волнует. Питаться сознанием разумных — звучит не очень безопасно.
— Мне во втором облике подходит любая человеческая пища. От Разума, конечно же, не откажусь, но я могу дать обещание, что любую такую охоту я буду согласовывать, например, с тобой. Ты мне подарил человеческое имя, я принял, значит, теперь ты имеешь право, — парень говорит довольно интересную вещь.
— То есть ты сознательно готов на это пойти? — уточняю.
— Да. Только я не совсем представляю, как можно скрыть вот этот синий цвет. Меня же сразу опознают, — переживает Андрей.
— Ну, во-первых, опознают не сразу, — объясняю. — Во-вторых, можно пользоваться масками. В-третьих, я почти уверен что маги делают амулеты сокрытия. Мы спокойно сделаем тебе нужный амулет. Маску тоже найдем на всякий случай, если вдруг амулет прекратит действовать.
Существо трогает щупальцами своё лицо. Видимо, обдумывает мои предложения. У меня в голове довольно быстро выстраиваются варианты, как можно помочь Иллитиду не отличаться от людей.