Кадровик 3.0

Листратов Валерий

— Витя, давай уйдем отсюда, нас тут не ждали! — просит Феофан, удерживая щит.

— Конечно не ждали, — усмехаюсь. — Именно поэтому мы здесь.

Преодолевая чудовищный ветер и маленькие смерчи на чердаке, дохожу до картин. Все они развернуты лицевой стороной к стене. Поворачиваю картины к себе одну за другой. Ветер тотчас же прекращается.

На меня пялятся старые искаженные злостью лица людей. Они сверлят меня ненавидящими взглядами. Одно лицо я узнаю. Тот самый молодой парень из зеркала. Волосы средней

длины, большие выразительные глаза, широкие брови. На картине он изображен в богатых одеждах. Здесь он на порядок старше. В зеркале его молодая копия.

А неплохо! Нет, сама схема вполне понятна, хоть и кажется весьма странной. В любом случае, кажется, мы нашли владельца отражения.

— Ален, — зову нежить.

— Да, Виктор? — девушка появляется и выжидающе смотрит на меня.

— Видишь картину? — спрашиваю. — Представь, что она полна жизненной силы. Представила?

Жду, когда нежить кивнет.

— Теперь осуши её, — распоряжаюсь.

— Это же просто рисунок, Виктор, — протестует Алёна. — Как я смогу?

— Сможешь. Просто сделай, — говорю ей. — Попробуй, а мы посмотрим, получится или нет.

Алёна без лишних слов берет в руки картину. Дом оживает и ощутимо трясётся. Создается впечатление, будто он в последний раз пытается с нами что-то сделать. Ставни ходят ходуном, слышно, как бьется посуда. Раздаются скрипы и удары столов и стульев. На чердаке снова поднимается ветер и поднимает в воздух всякие части мебели и стеклянные осколки.

Только толку-то? Мы сидим под щитом фея, а его защите вся эта летающая ерунда на один зуб. Слышу, как Феофан тихонько хихикает, наблюдая эту ситуацию.

— Да уж, смешно, — говорю, перекрикивая ветер. — Если бы у тебя щита не было, нас бы с тобой давно выпили.

— Если бы у меня не было щита, мы бы этот дом не купили, — протестует фей.

— И то верно, — соглашаюсь.

Сумасшествие в доме продолжается и набирает обороты. В определенный момент слышу тонкий хлопок. Еле заметная нить обрывается. Картину в руках нежити корёжит, и она осыпается цветным пеплом.

— Ой, Виктор, простите, я, кажется, сломала! — волнуется Алёна.

— Совсем чуть-чуть. Не переживай! — усмехаюсь. — Забавно. Кто следующий?

Одна из ниток светится чуть ярче других.

— Следовательно, с одним из вас я могу поговорить внизу, — недобро улыбаюсь и пробегаю взглядом по оставшимся картинам.

Дом замирает в предчувствии.

— Посмотрим, до чего интересного мы с вами можем договориться, — говорю так, чтобы было слышно, после чего спокойно иду вниз.

Нежить оглядывается и смотрит непонимающим взглядом.

— Алёна, следи за картинами. Главное, чтобы никто здесь не появился и не выкрал их. Предотвращай любую попытку проникновения, — ставлю задачу.

— Хорошо, — нежить согласно кивает.

— Если вдруг зайдет кто угодно, кроме меня,

можешь смело его выпивать, — говорю перед тем как спуститься вниз. — Если я погибну — уничтожай всех также, как уничтожила эту картину.

— Погибнешь?! — восклицает девушка, складывая руки у сердца.

— Да нет. это на всякий, крайне маловероятный сейчас случай.

— Конечно, Виктор, — успокоившись, соглашается нежить.

Подхожу к старому зеркалу. Меня встречает привычное отражение. Лёгкая улыбка и никаких тёмных кругов под глазами.

Мне сразу становится легче в этом доме. Теперь понятно, откуда мои проблемы со сном. Беру стул из гостиной. Смотрю на свое отражение в зеркале. Негромко стучу по толстому стеклу.

— Ну что? Мне кажется, нам надо поговорить.

Глава 9

Игра теней

Несколько секунд ничего не происходит.

Отражение в зеркале постепенно меняет черты лица. Проявляется совсем не тот, кого я жду. Новое изображение больше напоминает единственный портрет женщины среди картин на чердаке.

Женщина сидит в таком на таком же стуле как у меня, вальяжно встаёт и подходит к зеркалу.

— Что ты предлагаешь? — глухо, как сквозь толщу воды, слышу грубоватый низкий голос.

Заметно, что разговор даётся женщине в зеркале очень тяжело. Часть звуков она проглатывает.

— Договариваться? — переспрашиваю. — Если ты не заметила, это мой дом! — С вызовом смотрю в зеркало. — И дом так и останется моим. Вы все — умершие люди. Непонятно, кто такие и откуда вообще взялись.

— Наши картины висели в доме, — грубо отвечает отражение. — Мы его хозяева.

— Нет. Хозяин теперь тут всего один — и это я, — отвечаю вполне спокойно. — Понимаю, что ваши портреты сняли со стен, и вам слегка обидно. Удивительно, что картины смогли снять каким-то чудесным образом. Зеркало-то я не смог.

Женщина вглядывается в меня и кривит губы в злой усмешке.

— Картины снял последний, кто тут жил, — глухо раздается из зазеркалья. — Некоторые владельцы начали о чем-то догадываться, и, чтобы не провоцировать ненужные догадки портреты пришлось убрать на чердак.

— Я так и подумал, — продолжаю разговор на спокойной ноте. — Слушайте, мы же могли ваши картины не просто выкинуть, а сжечь, в конце концов. Кому нужны в доме портреты незнакомых людей? Ещё и достаточно неприятные на вид.

— Ахахахаха, — раздается не голос, а, скорее, грохот. — Глупый невежда! Их невозможно уничтожить!

Зеркало щелкает и трясётся, будто вот-вот треснет.

— Да ты что? — спрашиваю, всплеснув руками. — Надо же, невозможно!

Фей на протяжении всей нашей беседы стоит неподалеку. Я его не вижу, но точно чувствую, что он рядом и готов в любой момент, если понадобится, выставить защиту.