Кадровик
Шрифт:
Усмехаюсь и развожу руками.
Проталкиваемся между рядками, но моё внимание занимает одна маленькая лавчонка.
— А это что такое? — спрашиваю Феофана, показывая на небольшие фигурки.
Каждая фигурка как живая, искусно выполненная из серебра.
— Амулеты, для дома, для семьи. Что-то для силы, наверное, что-то для порядку, так? — спрашивает торговца фей.
— Так, маленький человек. Вот, — обращается ко мне торговец, — возьми, маг, один золотой, не пожалеешь.
Сморщенный старик с внимательным взглядом
— Что там? — спрашиваю.
Смахивает на легкую наживу. С другой стороны — привезти сувенир на память, почему бы и нет?
— Придет время — узнаешь, — слышу слова, но уже не вижу того, кто их говорит.
Тут же вспоминается Слепой Пророк. Может, опять чего не выпил вовремя или не съел?
— Ладно, оставь золотой и спрячь мешочек, — говорю фею. Спонтанные покупки — это весело. Да и вещицы у старика крайне любопытные.
— Переплатил, Вить, — замечает фей, как только мы отходим от лавчонки. — А мне надо Фионе купить безделушку, чтобы она ахнула. Но сначала лифани.
— А они тут есть? — удивляюсь. По словам фея — редкое угощение.
— Это мы сейчас и узнаем! — Феофан облизывается и расталкивает людей, создавая живой коридор.
Оттуда, куда прорывается фей, доносятся аппетитные запахи. Кажется, найдено лучшее место для позднего завтрака. На прилавке рядами стоят тарелки с ароматными пирогами.
— Конверты с картошкой, яблоком, маком! — озвучивает круглолицая продавщица с румяными щеками.
Пироги и, правда, напоминают конверты. Огромные и, судя по всему, вкусные.
— А лифани? Лифани привезли? — Подпрыгивает рядом Феофан.
Видно, что фей ждёт лакомства больше, чем чуда. Разве что репа от Михая могла бы с ними конкурировать.
— Что ты, милок! Лифаням ещё не время. Ягода только-только зреет! — добродушно обращается к фею торговка. — Ты через три декады их ищи, тогда будут.
Разочарование на лице фея не описать словами. Он с траурным видом берет сразу несколько конвертов.
Перекусываем на ходу. Конверты с хрустом перемалываются нами. Но они такие большие, что доедаю свой к тому моменту, когда мы проходим весь рынок. Несколько раз оттаскиваю Феофана от ларёчков с мармеладом и пастилой. Фрукты мы тоже не дегустируем.
— Ну почему? Бесплатно же! — Феофан надувает щеки и скрещивает руки на груди.
«По кочану и по капусте», — собираюсь ответить я, но вовремя останавливаюсь.
С другой стороны рынка возле двустворчатых дверей нас снова встречает охранник. Он окидывает нас изучающим взглядом, но первым разговор не заводит.
— Нам нужно внутрь форта, — сообщаю ему. — И подскажите, где найти Ивана и Катерину?
— Иван предупреждал о тебе, проходи, — отвечает охранник и отходит от дверей. — Направо, подожди, он подойдет.
Феофан проходит первым, я следую за ним. Слышу, как сзади охранник останавливает кого-то из толпы со
— А про тебя не предупреждали!
Видимо, один из смельчаков попытался просочиться за нами.
Внутри вагон просто красив. Той красотой, которая вдохновляла Жюля Верна с его «Наутилусом». Что-то в этом поезде есть от этой книжной подводной лодки. Вагон обшит медными пластинами. По сторонам вагона кожаные сидения, даже на вид слишком мягкие для деловых встреч. Чувствуется запах кожи и листового чая.
На небольших столах наполовину полные бокалы в подстаканниках. Чувство легкой ностальгии не покидает всю дорогу.
Моё внимание привлекают необычные машины с рычагами и кнопками в двух концах вагона. Они стоят на металлических тумбах с дверками. Только принимаюсь их рассматривать, как в двери напротив входят те, кого жду.
— Виктор! Добрейшего дня! Какими судьбами? — спрашивает Иван так, будто не догадывается, зачем я тут. Охрану предупредил, значит, догадывается. Да и сам подошел сразу же. Значит, ожидает.
Катрина протягивает руку, и я пожимаю ее. Женщина снова расцветает.
— Да вот, мимо проходил, решил сообщить, что мои проблемы и не проблемы вовсе, так что после ярмарки буду в вашем распоряжении на десять дней, — отвечаю караванщику.
— И я с ним, — напоминает о себе фей.
— Вот и здорово. Мы рады рассчитывать на тебя, Виктор! — Иван не скрывает радости.
Катерина шепчет ему что-то на ухо. Караванщик ухмыляется, но ничего не говорит.
— Конечно же, рады! — ворчит фей. — Мы немного в курсе, что ежедневный контракт мага на сопровождение каравана не меньше пяти золотых. А в нашем случае, может быть, и больше! Боевые, там, оплата за вредность.
— Договор — есть договор, ребят! Но вам надо, нам надо, да и маг ты, Виктор, все же не полноценный, — ухмыляется Иван. — А за вредность можем молоком компенсировать. Но если будут нападения на караван, то будем делить на условиях ватаги. Тебе, маг, три доли достается. — Обращается уже ко мне.
— Да и не спорю, — ухмыляюсь. — Договорились, значит договорились. Тем более, сам принял условия. А что по поводу опасностей говорили? Можно подробнее?
— Ты присаживайся, Виктор, правды в ногах нет. — Караванщик указывает на кожаные кресла. Они с Катериной садятся напротив.
Женщина продолжает молчать, но меня изучает, и выводы делает. При этом на фея не кидает даже самого короткого взгляда. У нас обычно, вроде как, наоборот. Но, ладно.
Кресла оказываются мягкими не только на вид. Тону в огромной подушке, будто она набита пухом.
— Опасностей на этом перегоне будет несколько. По крайней мере, из тех, что мы ожидаем, — уже серьезнее обозначает Иван. — Самое главное — мосты. Их контролируют тролли, и хотят они всё время разного, кроме меха. Его хотят постоянно. В прошлый раз откупились тремя мешками на мост.