Кадын
Шрифт:
Прошло время, и Согдай вдруг сказала:
— Я волнуюсь за Очи. Пойду поищу ее.
— Очишка не дура, сидит где-нибудь рядом, нас слушает и смеется, — сказала Ильдаза. — Сама вернется.
— Нет, я волнуюсь. Там буря, — упрямо ответила Согдай и поднялась, чтобы идти.
— Не ходи одна, — я сказала. — Пойдите с Ильдазой вдвоем.
И, как ни упрямилась Ильдаза, ослушаться побоялась: ушли вместе. Совсем тяжело в пещере стало. Я к огню ближе села и стала резать по кости, чтобы хоть как-то от тревоги отвлечься.
Прошло немного времени,
— Те, какая буря! — сказала она и села к огню, стряхивая с себя снег. — За пять шагов ничего не видать.
— А где Очи? — спросила я. — Где Согдай?
— Разве не приходили? — Она только тут подняла глаза. — Я видела, как вместе пошли по круче, думала, в пещеру.
— Не было их.
— Придут, некуда деться.
Мне не понравилось то. Очень хотела я, чтобы девы вернулись прежде Камки. Но тут снова послышался шорох в лазе, и не успела Ильдаза сказать: «Вот и они», — как в пещеру сама Камка спустилась. Скинула силки у входа, снег с плеч сбила — и одного взгляда на наши лица хватило ей, чтоб догадаться, что у нас что-то стряслось.
— Где они? — спросила, и девы тут же наперебой ей все рассказали: и весь разговор, и про ссору Ак-Дирьи и Очи, и о том, что видела их Ильдаза на круче.
«Они вернутся сейчас, сейчас вернутся», — беспрестанно причитала Ильдазка плаксивым голосом, будто ее собирались ругать. Камка не выдержала и огрызнулась:
— Если так боишься, сейчас снова пойдешь их искать, пока за руку не приведешь обеих!
Ильдазка заныла пуще, но тут из лаза посыпался снег, и упала замерзшая Очи.
— Одна? — Камка взглянула на нее грозно.
Но та словно не слыхала. Ни на кого не глядя, насупившись, подошла к огню, протянула руки.
— Одна? — повторила Камка громче.
— С кем мне быть? — буркнула Очи. Держалась она так, словно не забыла еще обиды, и только пурга заставила ее вернуться.
— Где Согдай? — спросила Камка. Но Очи только плечом пожала: «Мне откуда знать?»
Грозным, тяжелым взглядом Камка на Ильдазку взглянула. Та даже взвыла от страха:
— Видела, видела! Своими глазами их вместе видела! От сдвоенной лиственницы уходили. Потому и звать их не стала, в пещеру пошли, думала. С нее спрашивай, не с меня!
— Не видела я Согдай, — хмуро отвечала Очи, и мы все поняли, что она не врет. — Я на утесе под склоном сидела, — добавила, хлюпая носом и потирая слезящиеся от ветра глаза.
— Но ведь я видела! Видела! — закричала пуще Ильдаза, но Камка перебила ее:
— Замолчи, курица! Верим тебе, только не Очи ты видела.
— Очи, Очи! Кто ж еще такой, как она? Ее не спутать!
— Лишь ее чол будет такой же, — ответила Камка.
Но Очи спокойно сказала:
— Не умею я их создавать. Как Аштара рассказала, пробовала, но не вышло. Только ей это, видно, дано.
— Не достаточно сильным желание твое было. Сейчас же ты очень хотела. Или нет, скажешь?
Темным опять стало лицо у Очи. Будто за узду, поневоле ее тянули. Нехотя отвечала:
— Да,
— А про Согдай? Чтобы ее ээ-борзы отдать?
— Н… нет… не помню такого… Нет, не могла я… — Как баран, тяжелой головой Очи мотнула, но в глазах ее появился страх.
— Это глубокие были мысли. Но я вижу их у тебя, — сказала Камка.
Повисла тишина. Мне стало холодно, будто надуло в пещеру ветра. И тут словно до всех одна мысль дошла, и Ак-Дирьи истошно завопила:
— A-а, что же делать! Ээ-борзы Согдайку взяли! Живьем! Очи к ним Согдайку отправила!
— Молчи! — огрызнулась Камка. — Чолам нет хода в миры ээ!
Тут Очи вскочила и дернулась к выходу. Но Камка перехватила ее за руку.
— Раз по моей вине это случилось, мне ее искать! — крикнула Очи, выкручивая руку и пытаясь освободиться.
— Сейчас ее не глазами искать надо. Убирайтесь подальше, буду сама ее звать, — сказала Камка, быстро стала котел с огня снимать, а мы на нее, оцепенев, глядели. — Рты зашейте и тихо сидите. Куда я пойду, не следите, кого звать буду, не слушайте. Рано вам, и так слишком смелые стали.
Мы разошлись к стенам, а Камка села у огня и стала сзывать духов. Скоро своды наполнились ими. Медленно они кружили над ней, но не приближались. Ильдаза и Ак-Дирьи друг к дружке прижались, вокруг не смотрели, но я не могла оторвать глаз от мрачного кружения духов под сводом пещеры.
Только стала я замечать, что есть другие ээ, которые не к Камке, а к Очишке слетаются. Я тихонько подсела к ней:
— Зачем это делаешь? Думаешь, не заметит Камка?
— Не мешай, царевна, — отмахнулась Очи. — Мой чол Согдайку увел, мне ее находить. Камка меня долго еще в скорлупе держать будет, ей не нужен второй кам рядом! Отойди, Ал-Аштара.
Сказав так, она меня оттолкнула и продолжила. Мне не понравились ее слова. Тут заметила я рядом моего ээ.
— Очи власти хочет, силы хочет, — сказал он.
— Я боюсь за нее. Камка Согдай по имени искать будет, а Очи как?
— Она хочет от чола узнать, куда отвел деву. Смотри, Аштара: Очи давно с алчными духами общенья ищет, если согласятся сейчас взять жертву, которая сама к ним попала, что она ответит?
— Не посмеет отдать Согдай!
— Очи не жалеет людей. Пока мала ее сила, сама, как алчущий дух, ее кругом собирает.
— Но живого человека отдать духам! Я не верю, чтобы Очи на такое пошла!
В это время ээ с шумом наполняли пещеру: одних Камка посылала искать Согдай, других — Очи. Обе закатили глаза и сидели, как в обмороке.
— Я хочу следовать за Очи, — сказала я твердо. — Я не допущу ее к ээ-борзы.
— Будь по-твоему, — только и ответил мой ээ, и все потемнело передо мной.
Я тут же увидела, где блуждала Очи. Без верха и низа, без четырех направлений — голубоватое пространство, как бы теплым, густым костным клеем полное. В нем проплывали шары, как пузыри в кипящей воде. И Очи была в одном из них, и ее ээ — крылатая рысь — рядом. Я поплыла за ними.