Кафе «Мимоза»

Лейн Румелия

С такими мыслями можно было спокойно улыбаться при виде каркасов недостроенных зданий и груды бетона в красивейших частях города.

И вот наступил день, когда представитель агентства предоставил им подписанные документы на новый дом, галантно поцеловав ручки. Сгорая от нетерпения, девушки взяли такси и, прибыв на место, принялись весело кружить по всему дому, раскрывать ставни, распахивать настежь окна и с восхищением нюхать каждый цветок во дворе, словно они только что высадились на другую планету.

Оглядываясь на все это,

Линни не могла не улыбнуться, вспоминая, как восторженно восклицали они, бегая по пляжу, а потом разглядывали из окон верхнего этажа долину, убегавшую вдаль меж изогнутых холмов.

Как чудесно было ощущать себя единственными обитателями этого райского уголка!

Когда повозка подкатила к повороту, Линни дернула вожжи, не давая Полковнику дремать, и обернулась, дабы с удовлетворением полюбоваться на предмет своих мыслей. Ей была видна рыжевато-оранжевая черепичная крыша, низко нависавшая над патио. Деревья мимозы, дававшие название кафе, развесили вокруг входа свои цветущие кисти, словно занавеси, и с этого расстояния в пятнах света и тени на передней террасе мерцали столики.

Линни почувствовала, как ее распирает гордость собственницы. Она была счастлива за себя и за Хелен, которая заслуживала этого счастья еще больше, чем она. Ее взгляд смягчился, когда она представила себе сестру, радостно хлопочущую в комнатах кафе «Мимоза», затем вожжи в руках неожиданно ослабли, и повозка со скрипом резко остановилась.

Автомобиль с правым рулем со скрежетом прокатил вдоль стены, изгибавшейся вместе с дорогой, и когда Линни снова опустилась на сиденье, то обнаружила, что ее повозка загородила путь блестящему хромированному носу длинного автомобиля, явно намеревавшегося сделать крутой поворот.

Резкого скипа тормозов несущейся на всей скорости машины, который мог бы прервать ее мысли, не последовало, поэтому ее лицо хранило прежнее мечтательное выражение; но пару секунд спустя Линни словно облили холодной водой, когда ее рассеянный, задумчивый взгляд наткнулся на пару ледяных голубых глаз, раздраженный голос нетерпеливо потребовал:

— Уберите эту чертову штуковину с дороги!

Линни почувствовала, как ее улыбка исчезла, губы натянулись и в зеленых глазах, которые только что светились мечтательностью, вспыхнуло раздражение. Выпрямившись на сиденье, она с сарказмом бросила:

— С удовольствием! Только сначала вы подвиньте назад вашу колымагу, — и добавила, глядя на крепко стиснутые челюсти незнакомца: — И чем дальше, тем лучше!

Каменные челюсти и не подумали разжиматься, хромированный нос машины остался на месте, и Линни упрямо тряхнула рыжеватой гривой волос. Ни та ни другая сторона не желала уступать. Ситуация зашла в тупик.

Она понимала, что проще всего ей было бы уступить, чем позволить машине рискнуть зацепить противоположную стену узкого въезда, но что-то в широкоплечем незнакомце, восседавшем на роскошном сиденье, не дало ей двинуться с места даже на дюйм.

Тут она впервые

заметила импозантного вида мужчину постарше, сидевшего рядом с широкоплечим. Он насмешливо наблюдал за происходящим.

Сидя на высоком сиденье, Линни ощущала себя так, словно была выставлена напоказ в своей белой блузке с открытым воротом и потертых джинсах. Она, поспешно дернув поводья, сердито бросила:

— Если не возражаете, мне надо ехать.

Мужчина ловко повернул руль, и сверкающая хромом красавица подала назад, не коснувшись противоположной стены.

К своему полному удовлетворению, Линни увидела, что ей хватит места, чтобы спокойно проехать, и, оторвав Полковника от мирного поедания травы, направила его вперед. Проезжая мимо, она успела заметить, как крепко сжаты руки неуступчивого типа, напряженно лежавшие на руле, но если она решила, что проедет без проблем, то ошибалась. Когда девушка поравнялась с машиной, то последовал комментарий человека, не привыкшего лезть за словом в карман:

— В другой раз не впадайте в мечтательность прямо посреди дороги. Не все же тут деревенские.

— И слава богу! — в свою очередь уколола его Линни. Ужасный тип! Может, она и виновата, что не видела, куда едет, но она ни за что на свете не согласилась бы в этом признаться.

Обернувшись через плечо, она сердитым взглядом проводила машину, которая, выровнявшись, продолжила свой путь, после чего беззаботно тряхнула вожжами, возобновляя иноходь Полковника. Мог бы и посигналить, сказала она сама себе, пытаясь оправдать собственную строптивость. Откуда ей было знать, что такой шикарной машине вздумается проехать по узкой дороге, ведущей в обыкновенную рыбацкую деревушку?

Она выехала на главное шоссе и снова погрузилась в мысли о живописном кафе «Мимоза», но, как ни старалась, не могла вернуть себе прежнего безмятежного настроения. Проезжая мимо волнистых полей с зеленым клевером и купами рожковых деревьев, она не могла прогнать из памяти обветренное, загорелое лицо с саркастически сжатым ртом.

Честно слово, это просто смешно. Она тряхнула плечами, словно пыталась сбросить с себя этот досадный инцидент. Почему она должна продолжать думать об этом типе, которому вздумалось проехать на широкой машине по узкой дороге? Да еще о таком отвратительном.

Опьяненная утренним воздухом и пейзажем вокруг, она устремила взгляд на серую, каменную деревушку, словно стекавшую со склона горы вдалеке, и продолжила свой путь.

Эскуэль представлял собой лабиринт узеньких, вымощенных булыжником улочек с высокими домами, со ставнями и чугунными балконами, на которых красовались ряды зеленых растений и клетки с поющими птицами. В тень улиц выходили женщины с пластиковыми ведрами, склонявшиеся над кранами с водой в каменных фонтанчиках в конце каждой улочки, а старики со сморщенными словно печеное яблоко лицами сидели праздно на шатких стульчиках или за столиками на тротуарах напротив кафе.