Кафе «Мимоза»
Шрифт:
После месяца закупок провизии Линни привыкла к необычному приветствию в крошечных лавках и теперь была на дружеской ноге с их белозубыми владельцами.
Это было ласковое «Buenos dias, senorita» [1] * в panaderia [2] **, где были выставлены хрустящие булочки разных видов, и бодрое «О1а!» [3] *** в verdulera [4] ****, где продавалась цветная капуста размером с большую тыкву и помидоры самых немыслимых видов.
1
*
2
** Булочная (исп.).
3
*** «Привет» (исп.).
4
**** Овощная лавка (исп.).
Девушка зашла повидаться с Мигелем, с которым взялась объясняться на ломаном испанском. Они долго стояли у ряда его огромных, опоясанных медными обручами винных бочек с каменными канавками под ними. Затем, покончив с утренними делами, она ласково уговорила Полковника ехать домой. Миновав мощенные булыжником улочки и площадь с деревьями, они выбрались на дорогу, ведущую к гладкому шоссе.
Через широкую полосу поблескивающей на солнце бетонированной площадки вдалеке шла прямая трасса из Пальмы в центральные города на севере острова, машин почти не было. Единственное беспокойство ей мог бы доставить обшарпанный автобус, курсирующий между деревнями, который вряд ли двигался быстрее тридцати миль в час.
Повозка шуршала шинами под безоблачно-голубым небом, и сердце девушки, успокоенное неторопливой прогулкой по деревне и дружелюбием ее обитателей, вновь наполнилось покоем и счастьем. Тепло февральского солнца было под стать теплу июньских дней в Англии, а вдоль дороги покачивались на ветру желтые, похожие на колокольчики, цветы. Далеко над линией горизонта над морем плыли пушистые облака, и горы сквозь синюю дымку казались темно-фиолетовыми.
Какой чудесный день! И какое чудесное утро для начала трудового дня! Восхищенно вздохнув, Линни нетерпеливо дернула поводья, подгоняя лениво плетущегося серого ослика, все ее мысли занимали идеи по усовершенствованию кафе «Мимоза».
Прошлым летом она видела виноград, увивавший лоджии деревенских домов. Представьте себе, как будет здорово сидеть в прохладной тени шелестящих зеленых листьев на их собственной террасе; бледно-зеленые ветви, свисающие прямо над столиками! И цветные шторы из деревянных бус, настоящие испанские. Их можно будет повесить при входе для сохранности прохлады и придания таинственности кафе. Она видела продававшиеся отдельно бусины. Как увлекательно будет выбирать цвет и нанизывать их самой, веревочка за веревочкой, пока не получится целая штора. У нее было множество задумок, которые можно было бы осуществить, и теперь, когда все комнаты были начисто вымыты и выскоблены, можно было начинать думать о том, чтобы привнести в них нечто свое. Линни не могла дождаться, когда она вернется домой и примется за дело. Девушка понукала Полковника, не давая ему сбиваться с пути. Они миновали высокие копья кактусов, растущих вдоль дороги, и ее любимое старое оливковое дерево с шишкастым, причудливо искривленным и хитро закрученным стволом и наконец добрались до широко распахнутых ворот кафе.
Въехав в патио, она распрягла своего усталого друга и отвела его на поле завтракать, затем сняла
— Хелен! Я вернулась!
Она осмотрелась по сторонам, надеясь найти сестру, как всегда поджидающую ее у дверей кухни, но Хелен нигде не было видно. Линни недоуменно пожала плечами и, схватив в охапку несколько пакетов, вошла в дом. Она глянула на глиняный кувшин с цветами, стоявший на выскобленном добела столе, и снова позвала:
— Хелен! Я на кухне. Где ты?
Тишина. Наверняка она где-то во дворе, потому что в любой из комнат и на первом этаже она бы ее услышала.
Разобрав пакеты, она прошла через дверь туда, где блики солнечного света падали на грубоватые деревянные столы и стулья. Центральная дверь стояла открытой на террасу со столиками, и арочный вход выводил на дорогу, а другая открытая дверь вела в патио, окружавшее кафе со всех сторон. Линни вышла в патио. Поскольку она не видела Хелен со стороны кухни и перед домом, когда проезжала мимо, то сестра должна была быть где-то здесь. Удивляясь, куда же она подевалась, Линни поспешила в патио, с трудом сдерживая смех. Патио с этой стороны было усажено деревьями и кустарниками, слегка сбрызнутыми зеленью листьев или густо задрапированными ими в зависимости от сезона. Может, Хелен обнаружила тут нечто и вправду экзотическое, вроде банановой пальмы или чего-то еще.
Она глянула в оба конца и, к своему удивлению, увидела фигуру в фартуке, уронившую голову на перевернутый кверху дном большой глиняный кувшин рядом со столиками.
Вот те на! С этого места она должна была слышать, как повозка с осликом вернулась из деревни.
— Драгоценная сестрица! — начала Линни, делая шаг к ней. — Я едва не сорвала себе голос, пытаясь тебя дозваться. Если бы я знала, что ты сидишь здесь повесив нос, я бы и не подумала таскать на себе все эти пакеты. — Она замолчала, заметив, что серо-зеленые глаза сестры уставились перед собой невидящим взглядом. — Что случилось? Только не говори мне, что ты забыла включить в список покупок какую-нибудь мелочь вроде спичек.
Светлые ресницы не мигнули, ни единый мускул не дрогнул на застывшем лице. Сердце Линни сжалось от дурного предчувствия, и она снова заботливо спросила:
— Что случилось? Ведь что-то же случилось.
Хелен, наконец, шевельнулась, как если бы попыталась стряхнуть с себя невидимую тяжесть. Казалось, она никак не могла обрести голос. Когда она его все же обрела, он прозвучал хрипло:
— Как далеко мы находимся от Пальмы?
— Больше сорока миль. — Линни пожала плечами.
— А насколько близко мы от оживленных туристических мест и развитого центра острова?
— Мы от них далеко! — Линни недоуменно усмехнулась. Им обеим хорошо было известно, что это был совершенно нетронутый участок побережья. — Здесь нет никого, кроме проезжающих мимо случайных туристов, — добавила она, продолжая улыбаться. — В этом-то и была вся идея!
— Да. Но как бы не так!
Воздух, казалось, стал горячим. Теряясь в догадках причин испорченного настроения сестры, Линни стояла перед ней молча. Хелен продолжала, не мигая, смотреть в пространство, затем, вскочив со своего места и став лицом к бухте, спросила с наигранным оживлением:
— Как бы тебе понравился роскошный большой отель вот на этом месте? — Она указала через дорогу. — Этажей эдак в двадцать… во всю длину пляжа, разумеется, с теннисными кортами, бассейнами, ночными клубами…
Линни поморщилась, глядя на нее.
— Послушай, мне не нравятся твои шуточки, — сухо заметила она.
— Они не мои, детка. — И снова повисло молчание, затем Хелен повернулась и закончила, как если бы булавку приколола: — А тех, кто вынашивает этот план!