Кафедра зооцелительства
Шрифт:
Теперь стоило зайти в комнату и переодеться, так как юбка после сидения на траве несколько утратила свой вид, да и пахло от меня паленым: воспламенение цербера бесследно не проходит.
В новое жилье я шла, гадая, злится на меня Элис или очень злится? Наверное, стоило оставить последний эклер ей, но у меня, если что, еще конфеты имелись, чтобы как-то загладить фиаско с Алексом. А еще надо бы как-то поговорить с Алексом, донести до него, какая Элис замечательная и что стоит обратить на нее внимание.
В комнату я заходила, готовая в любую секунду поднять магический
– Ты как?
– она внимательно оглядела меня с ног до головы.
– Жива: ни цербер, ни завкафедрой, как видишь, не съели, - попробовала пошутить я.
– Тебя съешь, скорее подавишься, - улыбнулась рыжая.
– А ты почему косу расплела?
– на голове у Элис снова была копна торчащих волос.
– Тебе не понравилась прическа? Хочешь, я тебе что-нибудь другое сделаю? Как раз до обеда успеем.
Девушка поморщилась и отвернулась.
– Не надо ничего, - буркнула под нос соседка.
– Почему? Ты так легко сдашься? Все отметили, что ты отлично выглядишь, так почему бы не продолжить в том же духе? И не для Алекса, раз он такой балбес, хорошо выглядеть ты должна прежде всего для себя - усвой это. А теперь садись на стул, с твоими волосами однозначно надо что-то делать.
И я потащила вяло упирающуюся соседку к стулу, усадила и достала расческу.
– Тебе бы бальзамчики какие-нибудь не помешали, а то волосы у тебя густые, но слишком сухие, вот и путаются постоянно. И не обязательно дорогие, репейное масло в любой аптеке за четверть марки продается, особых усилий в применении не требует.
– Чтобы, как ты, по полчаса потом в душе его отмывать?
– вспомнила утренний инцидент соседка.
– Можно найти время, когда душ не так занят, - выкрутилась я.
На это Элис пробубнила что-то недовольное, к уходу за собой она явно не приучена, да и когда за собой следить, если целыми днями за учебой просиживаешь?
Зато к обеду мы обе вышли переодетые и причесанные, своей соседкой я осталась довольна. Пусть Элис и не отнесешь к милым и приветливым девушкам, но в целом она оказалась очень даже неплохой.
За обедом меня традиционно закидали вопросами, о чем мы беседовали с местором. Спрашивали больше всех однокурсницы, понятно, что у них молодой преподаватель был объектом особого интереса. И, разумеется, все снова начали выдвигать версии, почему завкафедрой оказывает мне такие знаки внимания, то есть дает сложные задания, конечно! На самом деле, до сегодняшнего эпизода с цербером я смело могла открещиваться от любых странных и романтических версий, то теперь его повышенное внимание стало слишком очевидным. Дать цербера девушке, явно вывести ее из себя, а потом броситься ее спасать - и все это просто так, без какой-либо подоплеки… В такое бы даже я не поверила, но мне-то правда известна: местор просто выживает меня со своей кафедры. Но я упрямо стояла на своем: у нас ничего нет и быть не может, а это все совпадения и не более. И все бы ничего, но к концу обеда ко мне подошла лаборантка
– Завкафедрой просил зайти к нему после обеда, - с пренебрежением бросила она мне, наверняка, тоже завидуя. Было бы чему, в самом-то деле!
И все снова уставились на меня. Что за напасть? Или это новый способ меня изводить? Надо бы попросить местора поменьше обращать на меня внимание. Только вряд ли он послушается.
Пришлось быстро доедать и уходить, не дожидаясь новой волны расспросов.
В кабинет я зашла, едва постучав, без приглашения. Честное слово, подобное поведение преподавателя злило до зубовного скрежета. Только с ним разговаривали, кажется, нашли если не общий язык, то хотя бы пришли к какому-то нейтралитету. Мне так показалось, во всяком случае. И вот и двух часов не прошло, как его магичество снова пожелал меня увидеть.
– Вызывали, местор?
– сходу спросила я.
– Да, леди, - преподаватель оторвался от записей.
– Я решил проявить о вас заботу, как подобает куратору, так что можете забирать.
И руководитель кивнул в угол, где стоял… таз. Медный, довольно объемный, литров на десять. Я его даже потрогала для верности - точно не мерещится? А в тазу лежало махровое полотенце, свернутое и упакованное в бумагу, явно новенькое.
– Это все мне?
– все еще не верила я.
– Вы их для меня купили?
– Не купил, - поправил завкафедрой.
– Взял в хозяйственном корпусе на свое имя, студентам тазы с полотенцами не положены, они должны собственные иметь. Поэтому в конце обучения не забудьте вернуть. В целости и сохранности, - подчеркнул местор.
– Что можно сделать с тазом?
– удивилась я. С полотенцем-то я еще могла представить, но таз?
– От вас я ничему не удивлюсь. Так вы берете?
– Конечно!
– я схватила таз и прижала его к груди. Надо же, тазов мне еще никогда не дарили, то есть не одалживали с возвратом. А полотенец так и подавно!
– Спасибо, местор!
– Пользуйтесь, - и завкафедрой снова уткнулся в бумаги, показывая, что разговор окончен.
Я же вышла из его кабинета, по-прежнему прижимая и обнимая таз, ведь он означал намного больше, чем просто проявление заботы. Это значит, что местор Альдер наконец смирился с моей учебой на его кафедре! И это была моя первая маленькая самостоятельная победа.
В комнате меня уже ждала Элис.
– Ну как все прошло? Зачем тебя местор вызывал?
– набросилась с вопросами соседка.
– И где ты уже успела таз достать?
– Собственно, за этим и вызывал, - я бережно поставила свой тазик в угол.
– Я местору сказала, что у меня вещей нет, вот он и позаботился, - а еще я про халат говорила, но, видимо, на складе не нашлось.
– Он тебе таз с полотенцем подарил?!
– у Элис глаза на лоб полезли.
– Он их для меня в хозяйственной части взял.
– Таз - возможно, - соседка разглядывала мои обновки.
– А вот полотенце явно купленное, посмотри, тут ценник был и этикетка, - на обычной упаковочной бумаге действительно что-то было раньше наклеено.