Кафедра зооцелительства
Шрифт:
– Уходим, не стоит пробовать. Гримуар заберем потом.
– Как это потом?
– не поверила я. Он же говорил, что шанс есть всегда!
Но страж уже тянул меня назад. Нет, так не пойдет!
Небольшой разряд силы, как маленькая молния, и некромант с шипением разжал руки, а я тут же вывернулась и кинулась к алтарю.
– Элиза, нет!
– Саймон бросился ко мне, но я уже схватила гримуар и, прижав его к груди, обежала алтарь.
В этот миг я совершенно не думала, что мне придется отдавать семейную реликвию, наверное, я бы сразилась с любым, кто
Оно материализовалось посреди зала.
Тьма, пылью лежавшая в нишах, серыми тенями забившаяся по углам, затаившаяся в щелях камня, скрывшаяся внутри урн с прахом, черным туманом потянулась в центр, собираясь и вытягиваясь.
Пара ударов сердца - и человекоподобный силуэт, полностью сотканный из первозданной тьмы, стоял во весь рост. Неоднородный, где-то он уплотнялся, а где-то становился совсем прозрачный. Лицо, оно точно было, пусть четко не разглядеть, но вполне угадывался лоб, провалы глазниц, дырки ноздрей, губы. Неестественно длинная шея, узкие покатые плечи с растущими из них трехпалыми руками, тоже непропорционально длинными, развернутыми ладонями вперед. Тонкое тело, переходящее в ноги практически без ступней. Гротескное подобие человека на голову возвышалось над Саймоном.
– Беги, - Саймон смотрел на меня.
– Рычаг от первой двери - слева.
А потом повернулся и ударил магическим копьем в черную грудь. Темная сущность качнулась, дыра в ней, через которую мелькнула противоположная стена, в момент затянулась. Сам призванный ничего не предпринимал.
– Элиза, вперед!
Я начала осторожно обходить алтарь, видя, как поворачивается черная голова с провалами глазниц, как неотрывно следит за мной тварь. Кажется, некромант ее совершенно не интересовал.
Сущность не двигалась, но миазмы силы, которые она источала, будто стали сильнее. И вся она стала темнее и плотнее, собралась, но по-прежнему не нападала.
А если попробовать…
Одной рукой прижимая к себе гримуар, второй я нащупала в кармане вместилище и сжала.
Все слилось в одно действие. Кричащий и кидающийся на темную сущность Саймон, тварь, одним движением руки отбрасывающая его к стене, посыпавшиеся урны, поднявшаяся пыль. Или это высыпавшийся прах? Или тьма, залившая все пространство в зале?
Темная сущность сдвинулась ко мне без шага, просто подлетела и нависла.
Я же… я забыла все, что мы отрабатывали с Саймоном, все, что казалось таким простым на полигоне. Так и стояла, глядя на черную тень, становящуюся все темнее и материальнее. Тонкое тело утолщалось и уменьшалось, все сильнее походя на обычную человеческую фигуру.
Надо было что-то делать, бежать, сражаться - что угодно, только не стоять столбом. Но я, как завороженная, смотрела на потустороннюю тварь, а она была не просто рядом, она тянулась ко мне. В меня. Тьма заползала в щели ментальных щитов. Экранирование? Его темная сущность и не заметила. Но холода не было, наоборот, по телу разлилось приятное тепло. Будто теплая вода в ванне, ласкающая и
– Элиза, - раздался тихий ласковый голос.
Я моргнула. Передо мной стояла бабушка, такая же, как и в тот, последний, день. Даже фартук, который она в спешке забыла снять. Светлые, чуть тронутые сединой волосы, лучистые морщинки, разбегающиеся от глаз, родная улыбка с ямочками на щеках.
– Девочка моя, как ты выросла.
Я умом понимала, что это невозможно. Что передо мной не бабушка. Что это мираж, фантом, морок, созданный в моей голове. Понимала. Но она была так близко и так улыбалась.
– Ты нас так напугала в тот день, - мягкая рука, совсем как в моих воспоминаниях, коснулась лица.
– Ты мертва. Мертва. Тебя нет, - я всеми силами пыталась прогнать наваждение. Но сил моих явно недоставало.
– Я с тобой, малышка, - бабушка улыбалась. Нет, не бабушка! Я закрыла глаза, но и это не спасло.
– Отдай мне гримуар, Элиза, передай его и его силу. Тебе еще рано пользоваться такими вещами. Ты и тогда взяла книгу без спроса.
– Нет, - даже не знаю, как получилось отказаться. Сама я вот-вот готова была всучить тому, что стояло рядом, книгу.
– Отдай, Элиза, - шепот, теперь совсем не похожий на голос бабушки. Но еще более завораживающий, окутывающий теплым пледом в холодную погоду.
– Тебя обижали, ты была слишком слаба, чтобы дать отпор, и ты позвала меня. Я пришел.
– Я стала сильнее, - а книга все больше оттягивала руки, становилась неподъемной, тяжелейшей ношей.
– Ты так думаешь?
– то ли насмешка, то ли сочувствие. Умеет ли оно сочувствовать?
– Ты выросла, но не способна защитить тех, кто тебе дорог. Твои родители приговорены к смертной казни. Ты сама обречена на жалкую жизнь без талантов и способностей. Но мы можем изменить это. Вместе. Ты же вызвала меня именно за этим.
Я не выдержала давления и опустилась на пол, открыла тяжелые веки, вырываясь из сладкой дремы, голос убаюкивал, утешал, успокаивал, дарил надежду.
– Давай же, Элиза, решайся, - сознание плыло. Темный силуэт больше не пугал. Напротив, он сделался по-своему прекрасен. Плавные текучие линии тела завораживали. Или что-то происходит со мной? Красота в глазах смотрящего, так ведь говорят.
– Они хотят уничтожить меня. Им плевать на твоих родителей, на тебя, они заберут твой гримуар, а ты останешься с жалкими объедками собственной силы. Мы не позволим им. Ты больше никогда не останешься одна, не будешь страдать. Никто не рискнет тебя обидеть.
– А ты?
– Я буду с тобой рядом, служить, защищать. Мы заключим сделку, ты отдаешь мне гримуар в обмен на служение. Я не подведу. Не предам.
Этот голос, он звучал отовсюду. Я не понимала, зачем вообще его слушаю. Надо сказать: “нет”. Отказаться. Встать и уйти. Но не получалось.
Разбитые урны в углу зашевелились. Саймон поднимался, теперь серой была не только его одежда, но и сам некромант был посыпан пеплом. То есть прахом. Рубаха разорвана или прожжена - не разглядеть. Но живой. А я ведь почти про него забыла…