Кафедра

Иконникова Ольга

– О чём ты хочешь поговорить?

Он отвечает мгновенно (собственно, утром, по телефону он уже на это намекнул):

– Я хочу предложить тебе работу.

На этот случай я уже подготовила достойную фразу – дескать, работу я вовсе не ищу, и вообще у меня сколько угодно предложений.

Но он не дает мне сказать ни слова.

– К нам на кафедру требуется преподаватель.

– Это Сашка попросил тебя подыскать мне работу? – мрачно осведомляюсь я.

Сашка Давыдов – наш общий друг. В отличие от меня, он в Кирсанова

никогда влюблен не был, а потому продолжал с ним общаться и после его женитьбы.

– Нет, конечно. Он всего лишь сказал, что ты ищешь работу, и я подумал, что было бы хорошо, если бы ты поработала у нас на кафедре. Зарплаты у нас, правда, небольшие, но зато не нужно сидеть на рабочем месте с девяти до пяти. Провел занятие и можешь идти домой. А если ты хочешь защитить диссертацию, то лучше работы в университете ничего и придумать нельзя.

Давно мы с ним не виделись – он успел стать профессором и заведующим кафедрой экономических дисциплин в Университете современного бизнеса. Всё это я знаю от того же Давыдова.

Но если при слове «профессор» вам видится седобородый старец или хилый субъект, заплесневевший от сидения в библиотеке, вы сильно заблуждаетесь.

Увидев его голливудскую улыбку и подтянутую фигуру, вы наверняка определите его в категорию артистов или спортсменов, в крайнем случае, журналистов, но уж никак не научных деятелей.

– Кстати, ты прелестно выглядишь!

Он делает мне комплимент, и я начинаю нервничать. И чего я разоделась так, словно пошла на прием к Президенту России?

– Спасибо, – лепечу я и сразу возвращаюсь к делу. – Но, боюсь, Саша забыл тебе сказать, что мы с женихом собираемся в Америку.

Вот так вот – пусть знает! Как я мастерски это ввернула! И жених, и Америка – в одной фразе!

Вадим кивает.

– Нет, он сказал. Кажется, твой жених – физик? Когда вы едете?

На этот вопрос я ответить пока не могу.

– Не знаю. Сейчас он заканчивает проект в Москве. Но уже подписал контракт с Нью-Йоркским университетом. Он должен поехать в США весной.

– Отлично! – радуется Кирсанов. – Он поедет туда весной. Но ему потребуется время, чтобы обустроиться на новом месте, снять квартиру, решить другие бытовые проблемы. А тебе нужно будет получить визу.

– К чему ты клонишь? – строго спрашиваю я.

– К тому, что ты можешь поработать у нас в университете до конца учебного года. Попробуешь себя в роли педагога, защитишь диссертацию, а потом поедешь за своим суженым в заморские страны.

Он склоняется над куском пиццы, и я замечаю, что его некогда роскошная шевелюра заметно поредела. Я хихикаю.

– Я сказал что-то не то? – удивляется он.

– Нет-нет, – уверяю я.

А сама едва сдерживаю смех. Всё-таки здорово, что я сюда пришла. Увидеть своего принца в несколько потрепанном виде и понять, что он – тоже обыкновенный человек, – это многого стоит!

И зря говорят, что первая любовь не проходит. Вот

он – некогда обожаемый мною мужчина. А я, вместо того, чтобы придти в ужас или хотя бы расстроиться от его намечающейся лысины, просто хихикаю.

Нет, в принципе против мужских лысин я ничего не имею. У моего жениха Андрея лысина – не предполагаемое явление, а уже свершившийся факт (он полагает, что это – признак большого ума, и я его в этом не разубеждаю). Но обнаружить лысину у Вадима!

И даже в таком виде Кирсанов всё еще очень хорош и интересен. Для кого-то интересен – не для меня. Эта позитивная мысль приводит меня в превосходное состояние, и я оказываюсь способной обсудить его предложение.

– Не представляю себя педагогом, – честно заявляю я. – Для этого нужно какое-то призвание. Разве не так?

– Глупости! – улыбается он. – Чтобы быть преподавателем экономических дисциплин, нужно обладать некоторыми знаниями в области экономики. И всё. Уверен, у тебя получится. И это очень интересно! Ты каждый день общаешься с самыми разными людьми, узнаешь что-то новое. И, как я уже говорил, график работы очень удобный. А коллектив у нас на кафедре замечательный! Почти все девчонки твоего возраста. Не сомневаюсь, вы подружитесь.

Он говорит, как опытный продавец, пытающийся втюхать совсем ненужный мне товар. И, как ни странно, почти втюхивает.

– Ты можешь подумать пару дней, – великодушно разрешает он. – Хотя, по-моему, думать тут не о чем. Насколько я понимаю, ты пробовала работать менеджером, и тебе не понравилось?

– Ну почему же? – возражаю я. – Мне нравилась работа.

– Да? – удивляется он. – Тогда почему же ты уволилась?

Я делаю большой глоток апельсинового сока и выпаливаю:

– Потому что сунула нос не в свое дело.

– Да ну? – хмыкает Вадим. – За любопытство теперь увольняют?

– Там почти детективная история произошла, – я давно уже хотела хоть с кем-то об этом поговорить и теперь радуюсь, что нашла свободные уши. – Со склада компании украли несколько коробок дорогого немецкого кафеля. Для предприятия это, конечно, мелочь, но мы все оказались под подозрением. А это, согласись, не приятно. Полиция сразу сказала – бесполезно искать. А я покумекала немного и сообразила, кто виноват. Представляешь – директор нашего филиала! Он на пенсию собирался, вот и решил напоследок воспользоваться служебным положением.

– Ну и ну, – Вадим откидывается на спинку стула. – И что было дальше? Его посадили?

Я качаю головой.

– Нет. Никто так и не узнал, что вор – именно он. Я не сказала никому – жалко его стало. До этой истории я очень хорошо к нему относилась – считала его порядочным человеком. Но работать с ним и дальше я тоже не могла. Пришлось придумать убедительную причину для увольнения.

Вадим крякает.

– Ну, ты даешь! Сашка говорил, тебя в школе Шерлоком Холмсом называли. Судя по всему, не зря.