Кафедра
Шрифт:
Ребята откровенно скучают – для них эти пафосные слова ничего не значат. Они чувствуют себя взрослыми и не хотят слушать поучений. Им хочется поскорей получить студенческие билеты и отправиться на набережную или в ближайшее кафе. Им хочется новых ощущений.
Новые ощущения и у меня самой. Это мой первый рабочий день на новом месте. И я испытывают такие разные чувства – и детский восторг, и сильное беспокойство. Я с ужасом думаю, что никогда не запомню имена и отчества преподавателей и сотрудников, с которыми утром меня знакомил Вадим.
Я мысленно успокаиваю себя – у каждого работающего человека был когда-то первый рабочий день. И ничего, за первым днем наступает второй, третий. Не успеешь оглянуться, и ты – уже ас, и уже смотришь на новичков снисходительно и строго.
Рядом со мной сидит девочка лет восемнадцати. Обычная, ничем не примечательная девочка. Но на ногах у нее потрясающие туфельки. В руках – стильная, в тон туфлям брендовая сумочка из натуральной кожи.
Я сокрушенно вздыхаю – мне в восемнадцать лет такие вещи и не снились! Ну, ничего, зато у девчонки ноги тонкие и кривые. Такие ноги никакие туфли красивыми сделать не в состоянии.
Одергиваю себя – нельзя думать о таких глупостях! Я уже не студентка и даже не аспирантка. Я – преподаватель! Преподаватель кафедры экономических дисциплин.
После завершения торжественной части мы продолжаем празднование на кафедре – пьем чай с тортом и конфетами.
Вадим еще раз представляет меня коллективу, и я еще раз смущаюсь и краснею. Единственный человек в этой компании, которого я знаю и знаю давно, это он сам – заведующий кафедрой Вадим Александрович Кирсанов. Он подмигивает мне со своего конца стола, и я вяло улыбаюсь в ответ.
– Где вы преподавали раньше? – спрашивает меня сидящая рядом тоненькая, как тростинка, молодая женщина с короной золотистых волос.
– Я? – зачем-то переспрашиваю я. И признаюсь: – Нигде. Я только в этом году окончила аспирантуру.
Она скептически меня оглядывает.
– Ах, так вы – кандидат наук?
Я уверена, она знает ответ и сама. Зачем она спросила меня об этом? Чтобы сразу показать мне мое скромное место?
– Нет, я не кандидат наук, – лепечу я. – Но диссертация уже почти готова.
Она снисходительно улыбается.
– Ах, от готовой диссертации до ее успешной защиты – целая пропасть!
Я чувствую себя униженной и несчастной. Нечего сказать, тепло встречают меня в новом коллективе. И аппетит пропадает напрочь. Должно быть, такие же ощущения испытывает человек, отважившийся съесть кусочек торта в змеином питомнике.
– Аллочка, перестань запугивать Алису Афанасьевну, – вмешивается Кирсанов. – А то она, чего доброго, тебе поверит.
Блондинка вскидывает голову и спрашивает:
– А разве я сказала неправду?
Вадим миролюбиво улыбается.
– Признайся, ты преувеличила.
Я украдкой смотрю на кафедральный стенд. Алла Сергеевна
– Хотите еще кусочек торта? – тут же предлагает мне другая моя соседка – тоже, кстати, блондинка. – А то вы совсем ничего не кушаете. И конфеты очень вкусные – с орехами.
Она улыбается, и мне становится чуточку веселей. Хоть кто-то из коллег рад моему появлению.
Светловолосых женщин – высоких и не очень, с длинными косами и с короткими стрижками, худеньких и фигуристых – за столом гораздо больше, чем брюнеток или шатенок. Я и раньше знала, что Кирсанов предпочитает блондинок, но не думала, что по цвету волос он будет подбирать сотрудниц на кафедру!
Напротив меня сидит худенький молодой человек, за все время застолья не сказавший и нескольких слов. Это – Сергей Назаров, аспирант, которому в этом учебном году впервые доверили вести занятия у первокурсников. Он, как и я, чувствует себя на кафедре чужим, и из-за одного только этого я проникаюсь к нему симпатией. Я ободряюще ему улыбаюсь, и он отвечает мне благодарной улыбкой.
К четырем часам кафедра пустеет. В кабинете – только я и Кирсанов.
Я тоже начинаю собираться – складываю взятые в библиотеке учебники в пакет и надеваю плащ.
– Алиса, подожди!
Я останавливаюсь возле дверей, оборачиваюсь.
– Я просто хотел сказать, что очень рад, что ты согласилась у меня работать.
Я вежливо улыбаюсь в ответ. Я хочу держаться от него на расстоянии – пусть и более близком, чем последние пять лет.
Я берусь за ручку двери, но что-то во взгляде Кирсанова заставляет меня спросить:
– Ты чем-то расстроен?
Я всегда понимала его слишком хорошо.
Он кивает.
– Да, вроде, ничего особенного, но… Понимаешь, кто-то открывал МОЮ докторскую диссертацию на МОЕМ компьютере. А возможно, не только открывал, но и копировал.
– И что? – я пожимаю плечами.
– Как ты не понимаешь? – горячится он. – У нас вообще-то не принято шарить по чужим компьютерам. И заходить в мой кабинет без крайней необходимости – тоже.
Я фыркаю – у него не кабинет, а одно название. Небольшой закуток, в который попадаешь, пройдя через помещение кафедры. Но дверь там есть – это правда.
– Ну, мало ли, всякое бывает. Может быть, кому-то срочно потребовался документ, который есть только на твоем компьютере. А тебя просто решили не беспокоить.
– Да у меня доступ запаролен! – выдыхает он и тут же признается: – Хотя пароль, честно сказать, шутевый.
– Неужели, дата рождения?
– Нет, номер автомобиля. Так что при желании догадаться можно. Хотя я никогда бы не подумал, что кто-то будет этот пароль подбирать.
– Смени пароль и успокойся, – советую я.
Мое мнение о новых коллегах отнюдь не становится лучше.