Каин: Антигерой или герой нашего времени?
Шрифт:
— А вы, господин Корчагин, оказывается купец не промах, — улыбнулся Затрапезнов. — Ну что ж, пойдемте в корпус готовой продукции. Если на тысячу рублей будете брать — рассматривайте и щупайте любую материю, пробуйте на крепость. Вас, какой материал интересует?
— Красный товар.
— Добро. Покажем и красный.
На складе готовой продукции красный товар лежал в хорошо приспособленном, сухом и добротно освещенном месте, где его действительно можно хорошо проверить.
Каин, конечно же, не был большим знатоком полотняных изделий, однако его цепкий глаз и ловкие руки
— Буду брать, Иван Максимович. Прекрасные материи.
— Добро, Василий Егорыч.
Ударили по рукам. [91]
— Оплата по векселям?
— Наличными, Иван Максимович, однако, через недельку, когда из города отправлюсь.
— Рискуете, Василий Егорович. В Ярославле ныне неспокойно. Я бы с большим капиталом сюда не ездил.
— Что же случилось с таким преславным городом?
— Драки, разбои, нарочитые поджоги домов. Дикость! Никогда прежде такого не бывало.
91
Ударить по рукам — значит, обоюдно согласиться на предполагаемую сделку, а также после заключения сделки.
— Впрочем, вы правы. Вчера самому пришлось удивляться. Подъезжаю к Власьевским воротам, а там солдаты и драгуны народ бьют смертным боем, даже детишек. Не выдержал, вскочил на экипаж и пальнул из пистоля.
Затрапезнов с интересом глянул на Каина.
— Так это вы, господин Корчагин, остановили бойню? Смело и похвально. Жму вашу руку… Так вы оказывается прибыли в Ярославль по поручению московского губернатора?
— Быстро же вести летят. По секретному поручению, Иван Максимович.
— Любопытно. А как же торговые дела?
— Обо всем на ходу не расскажешь, Иван Максимович, да и при ваших приказчиках. Не потолковать ли нам в ресторации и желательно не в общем зале.
— «Бристоль» вас устроит, что на улице Калинина?
— В Ярославле я впервые, поэтому на ваше усмотрение, Иван Максимович…
Ресторан «Бристоль» имел внушительный вид для провинциального города, сверкая большими стеклянными окнами.
На невысоком каменном крыльце — такой же внушительных размеров лакей с пышными рыжими бакенбардами, в длинной темно-синей ливрее, украшенной золотым галуном. Увидев Затрапезнова, почтительно приподнял фуражку.
— Всегда-с рады вас видеть в заведении, господин Затрапезнов. Нынче у нас французская кухня-с.
Затрапезнов сунул в руки лакея полтину серебром и тот согнулся в поясном поклоне.
По красивому бухарскому ковру поднялись на второй этаж. Затрапезнова тотчас заметил хозяин ресторана — плотный, вальяжный мужчина в дорогом сюртуке.
— Любезный, Иван Максимович! Какая честь для нашего скромного заведения. Где вам будет угодно расположиться со своим гостем?
— Прошу отдельный кабинет, Елистрат Борисыч.
— Как вам будет угодно-с. Сам обслужу дорогих гостей.
— Просьба, Елистрат Борисыч. Не знаю, как мой гость, но
— С удовольствием присоединяюсь.
— Сей момент. Все будет в наилучшем виде.
Хозяин ресторана поспешил на кухню, а Каин высказал:
— Уважают вас, Иван Максимович. И видимо не только, как поставщика императорского двора. Бьюсь об заклад, что сие уважение вы получили за что-то другое.
— Возможно, — кивнул фабрикант, но дальше распространяться не стал, как не стал он, проявляя деликатность, и спрашивать о секретном поручении Ковригина.
Все прояснилось после второй рюмки, когда Иван начал претворять в жизнь свои наметки.
— Я не случайно в вашем городе, Иван Максимович. Наш губернатор иногда собирает у себя наиболее значительных купцов. Узнав, что я собираюсь в Ярославль, который входит в состав Московской губернии, он оставил меня для отдельного разговора и дал негласное секретное поручение — доложить после поездки обстановку в городе, которая по его сведениям безобразна. Я уже обратил внимание, что губернатор Салтыков недалек от истины.
— Вы видели лишь цветоки, Василий Егорович. Весь корень зла в нашем городском пастыре и в его ближайшем собутыльнике.
— Вы имеете в виду воеводу Павлова и полицмейстера Кашинцева, которые поставлены герцогом Бироном?
— Вы достаточно осведомлены, Василий Егорыч.
— Признаюсь, в общих чертах, а посему буду вам премного благодарен, если поделитесь своим мнением о корне зла. Весь разговор, Иван Максимович, останется между нами.
— Вы напрасно беспокоитесь, Василий Егорович. О безобразиях выше упомянутых чинов я говорил с ними в открытую, но все мои слова повисали в воздухе, ибо оба чувствуют себя ставленниками всесильного Бирона, у которого под пятой находится даже его любовница, императрица Анна Иоанновна.
— Ни что не вечно под луной, Иван Максимович. Всё — проходящее.
— Так-то, так, но воевода и полицмейстер творят вопиющие бесчинства. Каждый купец, фабрикант или заводчик должны ежемесячно давать обоим солидные взятки. Тех, кто норовит уклониться, полицмейстер Бронислав Кашинцев упекает в темницу и морит голодом до тех пор, пока узник не выдаст мзду, но уже в двойном размере.
— Лихо! Вы могли бы назвать примеры?
— Сколько угодно. Взять, к примеру купцов Семена и Михаила Козиных. У воеводы Николая Павлова имеется огромная команда схватчиков, которых в народе прозвали «опричниками». Так вот сии мракобесы…
Затрапезнов привел несколько примеров, а затем продолжил:
— Другая беда для купцов — поборы товарами. Опричники в торговые дни идут по лавкам и на халяву забирают для Павлова те или иные товары. Наилучшие!
— Хороши цветочки.
— Но и это еще не все. В городе разгул воровских шаек, но их никто не ловит, так как главари, как и купцы суют нашим агнецам-пастырям большие взятки. Но самое удивительное творится на Волге. Атаман разбойных судов Мишка Заря открыто пришел в город и «подарил» Павлову несколько слитков золота, после чего принялся грабить, проходящие мимо Ярославля торговые суда.