Как Алёшка жил на Севере
Шрифт:
Алёшка задумался.
— Нет, — сказал он совершенно серьёзно, — слона я не приведу. Их в тундре нет. Они в Африке живут, я знаю… А что? — добавил Алёшка мечтательно. — Вообще-то слона бы неплохо найти. Стало бы нас четверо: Пират, Олешек, слон и я…
Мама махнула рукой и ушла в радиорубку. Уже оттуда она сквозь смех сказала папе:
— Вот оно — твоё мужское воспитание!
А папа улыбнулся и подмигнул сыну: мол, не робей, брат!
Сначала
Пока все разговаривали, оленёнок лежал около стены и глядел на людей круглыми глазами. А Пират сидел рядом и следил, чтобы Олешека другие собаки не обидели. Алёшка подошёл и сказал:
— Правильно, Пирка! Охраняй его. Охраняй!
Пёс застучал по земле хвостом и залаял. Это он, наверно, по-своему сказал, что всё будет в полном порядке. Тут подошли папа и дядя Миша. Они стали осматривать оленёнка. Пират сначала не хотел, чтобы дядя Миша трогал Олешека. Он зарычал, но папа строго сказал ему, чтобы лежал тихо.
Алёшка всё время крутился возле взрослых, пока они осматривали оленёнка, и спрашивал:
— Он больной, да? Он, может, простудился? У него, наверно, грипп, да?
Но папа сказал, что у оленей гриппа не бывает, а у Олешека сломана передняя нога.
— Её надо взять в лубки, — сказал потом папа.
И дядя Миша согласился.
Тогда они стали делать эти лубки. Оказалось, что это просто две дощечки, обмотанные ватой и бинтом. Папа взял больную ногу Олешека, положил её между лубками, а дядя Миша туго-натуго обмотал ногу бинтами. Оленёнку было, наверно, очень больно, потому что он всё старался вырваться.
А Алёшка его уговаривал:
— Ничего, Олешенька, потерпи. Сейчас больно, зато потом совсем здоровый станешь. Потерпи, милый, потерпи…
И оленёнок, наверно, понял, что люди хотят ему добра. Он перестал вырываться и затих. Только помаргивал глазами и вздрагивал всем телом.
За лечение взялся Алёшка
Наконец перевязка была закончена. И тут Алёшка сказал:
— А ведь, наверно, мой Олешек голодный.
Мальчик побежал в кают-компанию и принёс хлеба. Но Олешек хлеба есть не стал. Повар Степаныч покачал головой и погладил седые усы:
— Малыш ещё совсем. Хлеб есть не может. Как же ты его выкормишь, Алёшка? Он ведь сосунок.
А Алёшка ответил:
— Всё равно выкормлю. Ты мне, Степаныч, молока дай!
— Что ж, — сказал повар, — для такого симпатичного зверёныша мне молока не жалко. Бери.
Он принёс банку сгущённого молока и открыл её ножом.
Но оленёнок и молока есть не стал. Только понюхал и отвернулся.
Алёшка долго его уговаривал и даже тыкал мордочкой в блюдечко с молоком. Но Олешек всё равно не ел. Он даже почему-то глаза закрыл.
Из дому вышла мама и спросила:
— Ты что делаешь, сынок? Так оленёнка
— Верно! — откликнулся Алёшка. — Вот и Степаныч говорил, что мой Олешек ещё сосунок.
Мама протянула Алёшке соску и сказала:
— Это ещё твоя, старая…
Сгущённое молоко мама посоветовала разбавить тёплой водой. Его налили в бутылку, сверху, на горлышко, надели соску и дали оленёнку. Он сразу принялся сосать, захлебываясь, причмокивая и кося на Алёшку круглым глазом.
Насосавшись так, что у него надулся живот, оленёнок довольно хоркнул и потёрся головой об Алёшкины руки. Потом вздохнул, положил голову на вытянутые передние ноги и заснул.
Алёшка посидел возле него, почёсывая малышу крутой лоб, покрытый курчавой шёрсткой. Но так сидеть было скучно, и Алёшке это быстро надоело. Он встал и пошёл в дом. А Пират лёг возле Олешека, и тот сразу прижался к тёплому собачьему боку.
Так они и уснули вместе — Пират и Олешек.
Когда Алёшка зашёл в кают-компанию, дядя Миша сразу сказал:
— А, доктор пришёл. Как твой подопечный?
— Заснул, — серьёзно ответил Алёшка. — Я его вылечу, и он будет здоровый.
На другой день Олешек попытался встать. Он, наверно, забыл, что у него нога сломана. Малыш только чуть-чуть приподнялся и сразу повалился. Алёшка тут же к нему подбежал.
Оленёнок лежал неподвижно. Он молчал, только дышал тяжело. Наверно, ему было очень больно.
Алёшке стало очень жалко Олешека.
— Ты уж потерпи, — говорил Алёшка. — Лежи спокойно. А то никогда и не выздоровеешь. Так и останешься всю жизнь хромой. Потерпи, Олешек.
Потом Алёшка позвал папу. Они вместе осмотрели ногу у Олешека и увидели, что лубки сбились. Пришлось снова перебинтовывать. И папа сказал, что всегда, когда кости сломаны, лубки кладут на больное место. Тогда кость быстрее срастается.
Алёшка часто кормил Олешека и почти всё время около него сидел. Следил, чтобы он снова не вздумал вставать. Но Олешек и сам больше вставать не пытался. Наверно, запомнил, как ему больно стало. Чтобы малышу не холодно было лежать и чтобы он не простудился, Алёшка положил его на старую папину телогрейку. Он её взял без спроса и думал, что ему за это попадёт.
— Тебя, понимаешь, не было. А я боялся, что Олешек может простудиться, — объяснил Алёшка.
И папа ругать его не стал. Только посмотрел, усмехнулся и головой покачал.
Хлеб с солью
Олешек выздоравливал быстро. Однажды Алёшка куда-то уходил, а когда пришёл, увидел, что Олешек сам поднялся на ноги. Увидев Алёшку, он радостно захоркал и потянулся к нему. Алёшке стало очень приятно, что Олешек его так знает. Он сразу подбежал и начал малышу лоб почёсывать.