Как Алёшка жил на Севере
Шрифт:
Олешек подошёл совсем близко к стаду и остановился в нерешительности. Он чувствовал, что его заметили и люди и олени. Стадо насторожилось. Все олени, как один, подняли рогатые головы и застыли, глядя на Олешека.
Так они долго стояли друг против друга — стадо на берегу, а Олешек в воде. И не двигались. Только вожак стада — огромный старый олень — недовольно топал ногой, и в глазах у него вспыхивали злые огоньки.
Вожак заметно выделялся среди других оленей широкой грудью, высоким ростом и огромными ветвистыми рогами. Издали можно было
Но вот Олешеку надоело стоять, и он сделал несколько шагов к стаду. Этого вожак не выдержал. Забыв о своём страхе перед водой, он выскочил вперёд и с разбегу вошёл в море, подняв целый фонтан брызг. Он остановился напротив Олешека, угрожающе нагнул рогатую голову и сердито захоркал. Наверно, он говорил по оленьему:
«Зачем ты пришёл, чужой, непонятный олень? Мы не знаем тебя. Хотя ты и похож на нас, но ты всё же не такой, как мы. От тебя пахнет человеком и его жильём. Уходи!»
Но Олешек не ушёл. Только немного отступил. Тогда снова вожак захоркал, ещё более сердито:
«Уходи! Не то я прогоню тебя. Видишь, какие могучие у меня рога. Тебе не поздоровится. Уходи!»
Олешек понял. Он повернулся и тихо побрёл к дому.
А стадо, увидев, что вожак стоит в воде, тоже пошло в море.
Старый пастух Таю-Карка засмеялся:
— Ой-ё, какой умный он, этот олень, по имени Олешек. Сам в воду пошёл и наших оленей за собой потянул. Совсем, однако, умный он.
Рольтык возразил:
— Но наш вожак прогнал его. И он ушёл, испугался.
— Это ничего! — ответил Таю-Карка. — Они, однако, примут Олешека к себе. Им надо привыкнуть.
Олешек считает звёзды
Очень мне хочется рассказать вам эту историю, ребятки. Но вот беда: я не знаю, умеют ли олени считать звёзды. Думаю, что, наверно, всё-таки не умеют. Поэтому давайте сразу договоримся: всё, что я вам сейчас расскажу, было не на самом деле, а только «как будто». Ладно?
Но всё, о чём сейчас пойдёт рассказ, мы не станем считать совсем уж неправдой. Ведь если сразу честно предупреждаешь, то уже не так важно, было это на самом деле или нет. Раз сам признался — значит, никакого обмана нет.
Всё равно как если ты разобьёшь стекло, а потом сам об этом скажешь. Разбить окно — это, конечно, плохо. Но раз уж сам признался, то это, наверно, даже главнее, чем разбитое стекло.
Так вот, расскажу историю о том, как Олешек считал звёзды. Когда вожак прогнал Олешека от стада, ему стало очень грустно. Совсем плохо стало у него на душе. И он ушёл далеко.
Наступил вечер, и противные комары пропали. Тогда Олешек вернулся от моря в тундру.
На землю спустился синий сумрак. В высоком небе зажглись звёзды. Было очень тихо. Только вдалеке мерно шумели морские волны. Как будто дышал кто-то огромный и добрый.
Олешеку было грустно. Ему казалось, что он один, совсем один среди бескрайней тундры. Все олени ночью спят. А он не спит, потому что на сердце у Олешека плохо. Он стоял один в тундре и думал, что
«Ах как плохо быть одному! — думал он. — Вот звёзды, они такие ясные, чистые… Их много, как капель в море. Их много, и они вместе. Почему же я должен быть один? Почему олени не приняли меня к себе?»
Так размышлял Олешек, стоя один в тундре.
А бледное полярное солнце между тем докатилось до края земли и снова начало медленно подниматься над горизонтом.
Но оно было за спиной у Олешека, и он его не видел. Он только заметил, как вокруг стало светлее и звёзды начали исчезать с неба. И тогда Олешеку стало уже не так грустно. Потому что вместе с солнцем на землю всегда приходит радость.
И Олешек подумал:
«Ничего… Ведь я только первый раз подошёл к стаду. А раньше боялся. Может, и олени меня немного испугались, потому и не приняли сразу к себе».
И ещё Олешек подумал так:
«Ведь мы совсем одинаковые. У меня такие же рога, такие же ноги, такой же мех. Я такой же, как и они. И, конечно, меня обязательно примут в стадо. Надо только немножко подождать, пока олени ко мне привыкнут. Вот и всё».
Я, конечно, не знаю, так ли думал Олешек. Но ему очень хотелось быть вместе со стадом, а не стоять одному в тундре.
Солнце поднималось всё выше над землёй, и звёзды совсем исчезли с неба. Ночь кончилась. Пришло утро.
Глава одиннадцатая
О ТОМ, КАК У ОЛЕШЕКА СТАЛО ДВА ДОМА
Всё ближе к стаду
Ты, наверно, замечал: если чего-нибудь не разрешают, то этого начинает хотеться больше всего на свете. Так бывает со всеми ребятами. Вот и с Олешеком так было.
После того как старый вожак прогнал его от стада, ему ещё больше захотелось, чтобы олени приняли его к себе. Олешеку захотелось этого так сильно, что он забыл даже о своих друзьях — Алёшке и Пирате.
Каждое утро, как только солнце поднималось над тундрой, он приходил к стаду и бродил поодаль, лениво пощипывая серебристый мох — ягель.
Вожак злобно косился на Олешека. Когда он подходил близко к стаду, старый олень поднимал рогатую голову и недовольно фыркал. И Олешек хорошо понимал, что он говорит ему всё время одно слово: «Уходи!»
Если Олешек не уходил, вожак топал ногой и глаза его становились совсем злые. Он начинал медленно наступать. Олешек боялся вожака и убегал подальше. И вожак никогда не догонял его. Он сразу возвращался к стаду.
Так шло время. Но каждый вечер, проведя весь день около оленей, Олешек непременно приходил домой, к полярной станции. Он ложился спать на своё постоянное место — около перевёрнутой бочки, где жил Пират. Только вот спать Олешек стал плохо. По ночам ему, наверно, снились злые глаза вожака и медленно бредущее по бескрайней тундре оленье стадо…