Как бы волшебная сказка
Шрифт:
Он появляется на белой лошади. Я уже упоминал о преданиях, где фигурирует это животное, но его смысл намного глубже. Лошадь замещает множество подсознательных чувств, и видение черной лошади может ассоциироваться с войной или смертью, но обычно с женским либидо. Однако белая лошадь – это символ, повсеместно воспринимаемый как позитивный, часто это знак неодолимой жизненной силы, и связан он с кельтской богиней Рианнон и ее римским воплощением Эпоной [36] , богиней плодородия. Объявлять его сексуальным – значит принижать его, так как поездка на белой лошади вдобавок часто символизирует в некотором роде духовное путешествие, может быть в загробный мир, может быть в мир сверхъестественного.
36
Культ Эпоны как богини – покровительницы лошадей был заимствован древними римлянами у кельтов.
37
Образ, навеянный оперой Клода Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда», о принцессе, заблудившейся в некой сказочной стране.
То, что следует дальше, – это вполне прозаическое описание стереотипного ухаживания, предварительных ласк, которые знакомы каждому мальчишке или девчонке. Они лежат, опустив голову на покрытый мхом камень. Покрытый мхом камень может быть алтарем на обряде бракосочетания или может оказаться могильным камнем. Но что важно, это запах колокольчиков, обволакивающий, как фимиам, и неотразимо соблазнительный ритуал ухаживания. Она жаждет этого.
Она жаждала этого. И поэтому сняла кольцо.
23
Некоторое время спустя мужчины, Джон Данн и братья Кеннеди – Патрик, Уильям и Джеймс, – подняли ее с постели и поднесли к кухонному очагу. Симпсон увидел красные отметины на ее лбу, и кто-то из присутствующих сказал, что нужно «взять раскаленную кочергу, чтобы заставить ее выпить отвар». Четверо поименованных мужчин держали бедную Бриджет Клири, в ночной рубашке, над огнем, а Симпсон «видел, ее тело лежит на решетке очага, в котором горел огонь». Огонь, особенно раскаляющий железо, – это традиционное средство, помогающее защититься от фейри или заставить подменыша в страхе бежать, так что подмененный человек мог вернуться. «Некой жидкостью», которой плеснули на Бриджет, была моча, традиционно считавшаяся таким действенным средством, чтобы заставить подменыша бежать; Бриджет несколько раз обливали человеческой мочой.
– Где ты?
Питер только что закончил подковывать кобылку, никак не желавшую стоять смирно, – нервное мышастое создание с бельмом, норовившее укусить его, а потом все-таки сумевшее лягнуть. Он настоял, чтобы владелица – жена агента по продаже недвижимости – взяла поводья и держала тварь, пока он делает свое дело, и та вместо него укусила за ладонь хозяйку.
Удары копытом, укусы и ожоги неизменно сопровождали работу коваля, как и растяжение мышц спины. Но когда лошади кусали или лягали своих хозяев, он не мог удержаться от чувства злорадного удовлетворения, совершенно излишнего.
– Я в больнице. Я позвонил домой, и Жен дала номер твоего мобильника.
Питер глянул на часы:
– У меня еще один клиент в той стороне. Я прихвачу тебя, и ты посидишь в машине, пока я не закончу, или заеду за тобой позже.
– Благодарю, Питер. Больше мне некого просить.
Питер убрал телефон.
– Мой друг, – объяснил он жене агента, баюкавшей укушенную руку. – На него напали вчера вечером, когда он возвращался из паба.
Он повел рукой вниз по ноге кобылы, чтобы осторожно поднять копыто, и эта тварь снова попыталась его лягнуть.
Ричи, с синяком под глазом и перевязанной головой, ждал у больницы. Он забрался
– С монашками?
– Да, монашками. Шестью.
– Действительно монашками?
– Да. Больше никто не остановился.
Питер поинтересовался, что Ричи делал на Барсучьей тропе в такой поздний час, и Ричи сказал, что провожал домой из паба Тару. Питер удивленно моргнул и снова уставился на дорогу. Он даже не знал, что Тара выходила из дому. Они поговорили о том, кто мог напасть на Ричи. Это был не грабитель, объяснил Ричи, потому что, когда он позже проверил карманы, бумажник с кредитками и наличными, а также мобильный телефон были на месте.
Питер спросил, нет ли у него каких врагов, и Ричи рассмеялся: ну, разве только семейство Мартин, которое двадцать лет считало, будто это он прикончил Тару. Питер прикусил губу. Ричи серьезно сказал, что у него нет врагов, даже в среде музыкантов, где ненависть и нетерпимость являются нормой. Потом он вспомнил того типа, который весь вечер сверлил его взглядом в «Призрачной карете».
– Ты не представляешь, кто бы это мог быть?
– Не имею понятия.
– Говоришь, он выглядел как цыган?
– Не совсем. Нет, на цыгана не похож. Скорей на роуди [38] , отставшего от своей группы. Не спускал с меня глаз в пабе.
– Ты разглядел того, кто напал на тебя?
Об этом у Ричи уже интересовались полицейские. Они опросили его в больнице в связи с нападением. Ричи рассказал Питеру, что показания снимал тот же хмырь, который участвовал в допросе с пристрастием после исчезновения Тары. Тот не узнал Ричи, но, поскольку был по-прежнему в форме, Ричи узнал его мгновенно, хотя офицер постарел, облысел и растолстел. На вопрос Ричи, помнит ли он то дело, полицейский ответил, что помнит; еще он сказал, что, слышал, девчонка вернулась после стольких лет отсутствия. А не помнит ли он, спросил Ричи, того громилу из криминально-следственного отдела, что выбивал из него признание, и офицер ответил, что не помнит такого, но при этом посмотрел на Ричи прежним взглядом.
38
Роуди – помощник-организатор гастролирующей рок-группы.
– Занятно, – сказал Ричи Питеру, – мне чуть не сломали челюсть после того, как Тара сбежала, и вот то же самое теперь, когда она вернулась. Занятно.
Питер зарулил на конный двор, где ждали еще три лошади, чтобы он их подковал.
– Можешь помочь мне, – сказал он. – Но стань так, чтобы лошади не испугались твоей физиономии.
Ричи оказался полезен: не чурался раздувать переносной горн Питера или держать повод, пока тот загонял гвозди в подковы. В ответ Питер угостил его ланчем в пабе. Питер взял пинту пива, Ричи – пинту и порцию виски. Они повторили, и на сей раз Питер тоже взял виски. Ричи хотел было заказать по третьей, но Питер напомнил ему, что он, Питер, за рулем и ему еще нужно выполнить поручение.
– Вообще-то, могу отвезти тебя прямо домой, а хочешь, покажу кое-что интересное.
– Дома мне нечего делать, – сказал Ричи.
Так что Питер повез его познакомиться с мозгоправом, который занимается Тарой. Андервуд просил Питера заглянуть к нему, когда у него не будет Тары. Зачем – Питер точно не знал, но Андервуд предложил, что он высвободит время в какой-нибудь из дней после полудня, и если Питер будет куда-то выезжать, то пусть заскочит к нему.
– Тебе стоит взглянуть на этого малого, – сказал Питер. – Тара – ладно, вот он куда больше похож на того, кто жил с фейри.