Как читать книги. Руководство по чтению великих произведений
Шрифт:
Но мы живем в эпоху демократии, скажете вы. Принципы нашего общества гуманны: пусть большинство граждан читает хоть немного, нежели меньшинство — читает хорошо. В этом, безусловно, есть доля истины. Настоящее участие в демократическом процессе самоуправления требует определенного уровня грамотности. Оставим на время эпоху позднего Средневековья и проведем сравнение дня сегодняшнего с восемнадцатым веком, который стал своего рода веком просвещения и задал соответствующие стандарты. Демократизация общества началась уже тогда. Лидеры этого движения — в США и за пределами страны — имели отличное гуманитарное образование, которого не получишь ни в одном современном колледже. Люди, написавшие и утвердившие Конституцию, умели читать и писать.
Сегодня государством приняты меры для более интенсивного распространения массового образования по сравнению с восемнадцатым
Достаточно прочесть труды Джона Адамса и Томаса Джефферсона, Гамильтона, Мэдисона и Джея [17] , чтобы понять, что они умели читать и писать лучше нас и наших современных лидеров. Кстати, исследование программы колониальных колледжей хорошо помогает разобраться в причинах. Там сохранены традиции, которые убеждают нас в том, что когда-то и в нашей стране существовало гуманитарное образование. Демократия в то время еще не созрела до уровня распространения народного образования.
17
Александр Гамильтон, Джеймс Мэдисон, Джон Джей — соавторы цикла «Федералист», задуманного в 1787 г., чтобы объяснить жителям штата Нью-Йорк преимущества Конституции. Всего авторами было опубликовано 85 статей иод общим псевдонимом «Публий».
Сегодня по-прежнему справедливо утверждение, что одна часть общества нуждается в профессиональной подготовке, а вторая — в гуманитарном образовании. Даже в самом демократическом государстве должны быть лидеры, и надежность системы в любое время зависит от масштаба их личности и степени либеральности. Если мы не хотим иметь лидеров, бахвалящихся своим эмоциональным мышлением, необходимо взращивать в людях уважение к тем, кто способен мыслить разумом, освобожденным дисциплиной.
И еще одно. Среди либерально настроенных деятелей в сфере образования нередки разговоры об угрозе возвращения фашизма, опасности догматизма и строгой регламентации. Я уже говорил, что многие из них путают дисциплину с прусской муштрой и шагистикой. Путают власть, которая является не чем иным, как голосом разума, с самодержавием и тиранией. Но их самая печальная ошибка касается догматизма. Эти люди, как и многие из нас, не знают, что такое слушать и слушаться учителя.
Умение слушать преподавателя — это возможность учиться. Обучаемый человек обладает способностью учиться и должен активно ее развивать. Чем больше усилий прилагает человек, обучаясь у одушевленного или неодушевленного преподавателя, чем искуснее овладевает тем, что сам преподает, тем легче ему дается дальнейшее обучение. Поэтому послушание учителю — это полная противоположность пассивности и легковерию. Студенты, которые не склонны к подобному послушанию, обычно спят на занятиях и более всего подвержены внушению. Они не умеют учиться, слушая и читая, а потому лишены возможности активно воспринимать то, что им сообщается. В результате они не получают ничего или же имеют только то, что впитывают, не подвергая сомнению.
В начале образовательного процесса мы пренебрегаем чтением, арифметикой и письмом, немного позже — гуманитарными науками. Такое современное образование в целом нельзя считать гуманитарным. Это скорее внушение, чем дисциплина и обучение. Нашим студентам постоянно внушают массу предрассудков и «разжеванной» информации. Их «откармливают» и лишают воли на радость демагогам. У них сильно снижена способность сопротивляться ложным авторитетам, которые паразитируют на навязывании своего мнения окружающим. Не обладая «гуманитарным иммунитетом», они охотно день за днем будут проглатывать скрытую пропаганду в заголовках местных газет.
Даже если навязанные догмы разумны и демократичны, нынешнее бездействие потенциально опасно, поскольку учебные заведения не развивают в своих студентах способность к независимому суждению, пренебрегая дисциплиной. Выпускники колледжей остаются крайне уязвимыми и не могут противостоять внушению более сильных ораторов, поддаваясь склонности следовать своим низким порывам.
Наше образование скорее демагогично, нежели демократично. Хороший оратор в классе не спасет от грядущего столкновения с оратором на
Наше спасение заключено в заповеди из «Книги общей молитвы» [18] : «Читайте, выделяйте важное, учитесь и растите духовно».
Глава шестая. О самосовершенствовании
Я раскрыл все свои карты. Теперь вы знаете, что у меня были все основания написать книгу, помогающую людям учиться читать. Долгие годы я наблюдал за порочным кругом, в котором постоянно происходит одно и то же, и спрашивал себя, как его разомкнуть. Казалось, это безнадежная затея. Сегодняшние преподаватели учились у вчерашних и будут учить завтрашних. Современное общество училось в школах вчерашнего и сегодняшнего дня; нет причин ожидать, что эти школы изменятся завтра, если общество не чувствует и не знает по личному опыту разницу между настоящим образованием и нынешней профанацией. Это «если» стало для меня ключом к разгадке. Почему нельзя сделать его достоянием человеческого опыта, вместо того чтобы полагаться на чьи-то слова и противоречивые свидетельства не согласных между собой специалистов.
18
The Book of Common Prayer, главная книга англиканской церкви, по которой совершаются основные богослужения и таинства. Впервые была подготовлена архиепископом Кентерберийским Томасом Кранмером в 1549 г. под названием «Первый молитвенник Эдуарда VI». Впоследствии ее содержание неоднократно изменялось.
Можно. Если бы за пределами школы люди каким-то образом получили то образование, которое упустили в ее стенах, у них появилась бы мотивация сломать существующую образовательную систему. Умея читать, они могли бы получить упущенное образование. Вы следите за ходом моих мыслей? Порочный круг можно было бы разомкнуть, если бы широкая публика имела более качественные знания, чем выпускники стандартных школ и колледжей. Он разомкнулся бы в той точке, где люди полностью осознали бы, какой уровень грамотности хотят дать своим детям. Тогда на них уже больше не подействовали бы никакие пропагандистские ухищрения чиновников от образования.
Нельзя научить читать того, кто не может помочь себе сам. Данное правило применимо и к любому другому навыку. Ведь той помощи, которую предложу я или кто-либо еще, все равно недостаточно. В лучшем случае это может стать неплохим дистанционным руководством, которое заключается во всевозможных правилах, примерах и советах. Но вы должны хотеть принимать советы и следовать правилам. Вы не продвинетесь дальше, чем желаете. Следовательно, мой дьявольски изощренный план не сработает без вашей поддержки на ранних стадиях. Добившись того, что вы начнете читать, я предоставлю событиям развиваться естественным образом и буду вполне уверен в окончательном результате.
Я глубоко убежден, что любой, кто почувствует вкус именно того образования, за которое борется мистер Хатчинс и которое стремятся давать в колледже Сент-Джон, захочет приобщить к нему и других. И в первую очередь, конечно же, собственных детей. Неудивительно, что самыми яростными противниками этой программы являются профессиональные деятели образования, которых такое образование, видимо, полностью обошло стороной.
Речь идет не только о реформе всей системы обучения. Состояние демократии и всех институтов свободы, которые мы неустанно совершенствуем в нашей стране с момента ее образования, тоже оказывается под большим вопросом. Когда мистер Уолтер Липпманн [19] прочел книгу «Образование отцов-основателей Республики», его поразило, что «люди, создавшие современный мир, получали образование старомодным путем». Он как раз и имел в виду путь получения знаний через искусство письма и чтения великих книг.
19
Уолтер Липпманн (1889—1974) — выдающийся американский журналист, дважды лауреат Пулитцеровской премии, в молодости увлекался идеями социализма. Автор книги «Общественное мнение» (1922).