Как далеко все может зайти

Блок Лоуренс

Она кивнула: логичный вывод.

– И вот тут я должен задать вам вопрос. Вернее, вы должны спросить себя и дать мне ответ. Как далеко, повашему, все может зайти?

– Я чтото не понимаю, о чем вы.

– Мы уже говорили о том, что без физического воздействия не обойтись. И последствия будут сказываться несколько дней. Ребрам его крепко достанется.

– Хорошо.

– Да, конечно, если этим все и закончится. Но вы должны понимать, что может и не закончиться.

–

О чем вы?

Он сложил ладони домиком.

– Понимаете, не вам решать, где ставить точку. Я не знаю, слышали ли вы эту присказку... о горилле. Не вы принимаете решение, когда надо остановиться. Вы останавливаетесь, когда так решает горилла.

– Я слышу это впервые. И, наверное, не все понимаю. Горилла - это Говард Беллами.

– Горилла - не он. Горилла - насилие.

– Ага.

– Вы чтото начинаете, но не знаете, во что это выльется. Окажет ли он сопротивление? Если да, ему достанется чуть сильнее, чем предполагалось сначала. А если он будет и дальше сопротивляться? Пока он не угомонится, его будут бить. Выбора нет.

– Я понимаю.

– Плюс человеческий фактор. Парни... в их действиях не должно быть эмоциональной составляющей. И вы полагаете, что их будут отличать хладнокровие и профессионализм.

– Конечно.

– Но это справедливо до какогото предела, потому что они всего лишь люди, понимаете? Если они начинают злиться на своего клиента, они говорят себе, что он кусок дерьма, и уже с ним не церемонятся. Гдето они выполняют задание, а гдето добавляют и от себя, особенно, если клиент их обзывает или, обороняясь, заденет. А разозлившись, они могут причинить больше вреда, чем оговаривалось заранее.

Она снова задумалась.

– Я понимаю, о чем вы.

– Поэтому все может зайти дальше, чем ктолибо мог предположить. Он может попасть в больницу.

– С переломами?

– И не только. С разрывом селезенки. Знаете, люди умирают и от удара кулаком в живот.

– Я видела фильм, в котором так и случилось.

– Я видел фильм, в котором человек раскидывает руки и летит, как птица, а вот смерть от удара кулаком в живот возможна не только в кино, но и в реальной жизни.

– Вы заставили меня задуматься.

– Тут действительно есть о чем подумать, потому что вы должны быть готовы ко всему. Вы понимаете? Вряд ли, конечно, дело зайдет так далеко, в девяносто пяти случаях из ста без этого удается обойтись.

– Но может зайти.

– Именно. Может.

– Господи, - выдохнула она.
– Он, конечно, сукин сын, но я не хочу его смерти. Я хочу, чтобы он получил наглядный урок. Я не хочу до конца моих дней терзаться изза него угрызениями совести.

– Я так и думал.

–

Но я не хочу платить этому сукиному сыну десять тысяч долларов. Я все усложняю, не так ли?

– Я отлучусь на минутку, - он встал.
– Вы пока подумайте, а потом мы продолжим разговор.

Пока он отсутствовал, она повернула книгу к себе. Посмотрела на фотоснимок автора, прочитала несколько строк аннотации. Вернула книгу на место. Отпила "мартини", выглянула в окно. Автомобили проезжали мимо, едва пробивая светом фар густой туман.

– Я подумала, - сказала она, когда он сел за столик.

– И что?

– Вы отговорили меня платить вам пятьсот долларов.

– Я так и предполагал.

– Потому что я не хочу, чтобы его убили, я даже не хочу, чтобы он попал в больницу. Мне приглянулась идея напугать его, напугать как следует, может, начистить физиономию. Все потому, что я разозлилась.

– Разозлиться может каждый.

– Но теперь я понимаю, что хочу одного: чтобы он перестал требовать с меня эти десять тысяч. Господи, это все мои деньги. Я не хочу отдавать их ему.

– Может, вам и не придется.

– Как это?

– Я не думаю, что деньги - главное. Для него - нет. Просто он дуется изза того, что вы его бросили. Вот и вы в ответных действиях пока руководствовались эмоциями. Но взгляните на происходящее с точки зрения бизнеса. Вы правы, он - нет, но борьба может потребовать слишком больших усилий. Так что попытайтесь договориться.

– Договориться?

– Вы всегда платили за себя, поэтому, в принципе, готовы оплатить свои расходы на круиз, не так ли?

– Да, но...

– Да, да, речь шла о его подарке вам. Но давайте об этом сейчас забудем. Вы можете оплатить половину. Однако, это все равно много. Предложите ему две тысячи долларов. Мне представляется, что он их возьмет.

– Боже, мне противно с ним говорить. Я не смогу ему чтото предлагать.

– Тогда попросите когонибудь сделать ему такое предложение от вашего имени.

– Адвоката?

– Тогда придется платить адвокату. Нет, я подумал, что мог бы взять это на себя.

– Вы серьезно?

– Иначе я бы и не открывал рта. Думаю, если я сделаю ему такое предложение, он его примет. Я не собираюсь угрожать ему, но уверен, что он и без угроз поймет, что к чему.

– То есть сообразит, чем чреват его отказ.

– Я принесу с собой чек на две тысячи долларов, выписанный вами на его имя. Почемуто мне кажется, что он его возьмет, и вы больше не услышите о своем долге в десять тысяч долларов.

– Значит, я остаюсь без двух тысяч. Плюс пятьсот долларов вам.