Как это будет
Шрифт:
— Мне тоже, — сообщил Сергей. — Моя диета кончилась после этих соревнований. Можно даже выпить шампанского. Там его подают?
— Конечно. Только я от шампанского быстро пьянею и потому откажусь.
— Все от него пьянеют, — не согласился Серж. — Но через час-другой это состояние проходит.
— За час-другой столько глупостей можно натворить….
— Я не так давно живу на свете, но детство уже прошло, и я иногда перебираю его впечатления, — пустился в откровенности Костин. — Так вот в первую очередь вспоминаются всякие глупости: как мы стали знакомиться со спичками и устроили на заднем дворе пожар; как я запрыгнул с шестом на крепкую льдину и стал на ней плавать по озерцу, а она
— А я подобрала на улице грязного щеночка и принесла домой. Мама очень меня ругала, но я ни за что не хотела нести его обратно. А потом он подрос и стал любимцем всей нашей семьи….
— Резюме: надо иногда делать глупости, чтобы было что вспоминать из прошлого. Перед нами то самое кафе?
Через час они вышли из кафе, заливаясь беспечным пьяненьким смехом, и почти побежали к его машине, припаркованной, конечно, вблизи Сорбонны. Оказавшись внутри закрытого кабриолета, Серж и Жанна стремительно обнялись и стали исступленно целоваться. Когда первая страсть была загнана в угол, кандидат в любовники завел авто и поехал по улицам, слушая указания мадмуазель. По ее же настоянию он, войдя в подъезд, присел на корточки и миновал таким образом каморку консъержки — пока Жанна заговаривала ей зубы. По этой же причине он поднялся на два этажа по лестнице, в то время как дама миновала их в лифте. В квартире они опять дали себе волю, но Жанна спохватилась («Я грязная!) и побежала в ванную, но в компании с амантом. Тут они, наконец, и совокупились — пока ванная наполнялась водой.
Еще через час, во время «технического» перерыва, Сергей неспешно выглаживал кожные покровы изящной блондины и вдруг спросил:
— Дю Плесси…. А ведь эта фамилия мне почему-то знакома!
— До жирафа дошло, — засмеялась Жанна. — А фамилия Ришелье тебе ничего не говорит?
— Точно! Ришелье Арман дю Плесси! Ты пра-правнучка великого кардинала?!
— Нет, — улыбнулась дева. — Я принадлежу другой ветви древнего рода дю Плесси.
— Так я сподобился попасть в любовники к подлинной аристократке?
— В общем, да. Гордись. А ты что же, из пейзан?
— Вероятно. Их же в тысячи раз больше.
— Не переживай. Наш род попал в летописи в 1400 году. А до того нашими предками были наверняка те же пейзане.
— Как ты демократична, милая. Но знаешь, мои чресла стали бодро наливаться силой: им, видимо, страсть как хочется поутюжить внезапно обнаруженную аристократку!
Перед тем как покинуть квартиру мадмуазель дю Плесси, Серж Костен попросился в ванную.
— Снова? — удивилась Жанна. — Но зачем?
— Смыть запах твоих духов, мон солейль (мое солнышко). Иначе я рискую встретить рассвет задушенным.
Глава двадцать шестая
Именины Мари Лебрен
Двадцать первого июня 1937 г. социалистическое правительство Леона Блюма (первое в истории Франции, не считая Парижской коммуны) ушло в отставку, не сумев обеспечить финансовую стабильность в стране и разозлив своей налоговой политикой как правых, так и левых. На смену ему пришло правительство Камиля Шотана, правого радикала, который стал сворачивать социальные программы социалистов. Сергей Костин был зол на Блюма за то, что он не стал поддерживать социалистов Испании в борьбе с Франко (а те так его упрашивали!), но понимал, что Шотан ради сбалансирования бюджета урежет и военные расходы — что будет на руку Гитлеру. Но что может сделать единица? Как припечатал Маяковский: «Единица…. Кому она нужна? Голос единицы тоньше писка. Кто ее услышит? Разве жена и то если она не на базаре, а близко».
Однако гражданин Костен был все-таки особа, приближенная к «императору», то бишь президенту Франции. И хотя функции
За подарком он поехал, конечно, в «Эрмес» и купил (с положенной ему скидкой) фирменную женскую сумочку из какой-то суперовой кожи, а в сумочку положил тут же купленные золотые часики на пружинном браслете в малахитовой оправе — на том и успокоился. В назначенный день он прибыл в Рамбуйе, ожидая увидеть те же три знакомые ему пары (в том числе и несимпатичного теперь Жана Лебрена), но приятно ошибся: у Мари оказывается было довольно много подруг, в большинстве замужних, и компания собралась человек за двадцать. В данный момент все эти люди, бывшие в возрасте перехода от молодости к зрелости, бегали, задорно хохоча, по лужайке, пытаясь увернуться от мяча, бывшего в руках у именинницы. Вот она попала в недостаточно проворную подружку и закричала: — Жюли, с тебя фант! На этом все, десять фантующих у нас набралось.
— Я против! — капризно сказала дама с прической гейши. — Надо подключить подошедшего гостя: вдруг он окажется не так ловок, как кажется?
— Серж, бегите! — крикнула Мари. Ей кинули мяч, и она помчалась на Костина с подъятой рукой. Делать нечего, пришлось резко лавировать. Но увернувшись несколько раз от мяча, он осознал, что необходимо пойти навстречу обществу и поддаться — что тотчас и сделал. «Фант!» — закричало несколько женщин. — Мари, этому красавчику ты должна придумать что-нибудь пофривольнее!
— Придумаю! — пообещала подруга. — Времени до вечера у нас достаточно!
— Медам э мсье! — звучно сказал дворецкий от входа в замок. — Обед подан в малой гостиной.
После обеда раскрасневшиеся от еды и вина гости поспешили в большую гостиную, где Мари должна была объявлять задания фантам. Пошел было туда и Сергей, но был остановлен президентом и отправился за ним в кабинет.
— Вы ведь хотели сообщить мне что-то важное? — спросил с улыбкой Лебрен.
— Да. С приходом к власти Камиля Шотана Франция в погоне за финансовой стабильностью начнет резко сокращать военные расходы. И вот здесь Вам, господин президент, имело бы смысл вникнуть в существо этих расходов, постатейно. Львиную их долю, я уверен, получают моряки — корабли очень дорого стоят. Но нужны ли Франции новые линкоры? Ведь англо-французские военно-морские силы превосходят итало-германские в несколько раз. Я прав?
— Пожалуй, да. Правда, Франция — великая колониальная держава и потому нуждается в большом военно-морском флоте.
— Сейчас не до жиру. Когда речь идет о судьбе метрополии, становится не до ее колоний. Переживете Вы войну — восстановите и контроль над колониями. А в будущей войне решающими будут, я уверен, действия авиации и бронетанковых войск. Посмотрите, что делают пилоты германского «Кондора» в Испании? Они с легкостью разрушают бомбардировками города, вынуждают бежать с позиций бравых революционеров, а их «Мессеры» все чаще побеждают в воздушных схватках — хотя советские самолеты управляются асами, лучшими из лучших. Скажите, положа руку на сердце: есть ли во Франции истребители, подобные «Мессершмиттам»? И есть ли пикирующие бомбардировщики типа «Юнкерс-87»?