Как Горбачев «прорвался во власть»
Шрифт:
В действительности, проблема, скорее всего, в том, что и в современной России, и на Западе есть немало влиятельных людей и группировок, кровно заинтересованных в сокрытии от широкой публики того бесспорного факта, что многолетний председатель брежневского КГБ по национальности был евреем. Мотивы такой секретности, скажу честно, мне не вполне понятны. Хотя, конечно, в плане демократической трактовки некоторых эпизодов поздней истории СССР признание упомянутого выше факта может создать определенные неудобства. Например, не всем, по-видимому, хотелось бы согласиться с тем, что трудности в отношениях властей с гражданами еврейской национальности, имевшие место в СССР в 70-е годы, провоцировались и подогревались госбезопасностью, во главе
Сейчас обнародовано, что матерью Андропова была учительница музыки Евгения Карловна Файнштейн. С отцом дело сложнее. По некоторым данным, им был телеграфист железнодорожной станции Владимир Либерман, сменивший после революции свою фамилию на Андропов. Но, конечно, и здесь, при желании, не трудно добраться до истины. Бывший первый секретарь Краснодарского крайкома партии Сергей Федорович Медунов в одном из своих интервью рассказал, что его собственный отец работал на железнодорожной станции вместе с отцом Андропова и хорошо знал того. По свидетельству Медунова, отец Андропова по национальности был польским евреем. Как у Жириновского.
Увы, самому Сергею Федоровичу знание тонкостей родословной Андропова не принесло в жизни ничего, кроме неприятностей. Летом 1978 года, когда он как первый секретарь крайкома был в полной силе, мне довелось встретиться с Медуновым в качестве сотрудника одного из журналов ЦК. Так совпало, что в моем присутствии Медунов по аппарату ВЧ поздравлял маршала Устинова с присвоением тому звания Героя Советского Союза. Изюминка поздравления заключалась в том, что печать еще не дала официального сообщения о награждении. Это дало собеседникам повод для шуток о неограниченных возможностях «партийной разведки».
Разговор продолжался минут 15, был почти приятельским, с остротами и смешками. Интересовались, как дела у членов семьи с той и другой стороны. Маршал расспрашивал о здоровье внучки Медунова, страдавшей, если не ошибаюсь, тяжелым костным заболеванием. Меня вся эта сцена убедила, что за спиной партийного лидера Краснодарского края стоит мощная сила. Поэтому я был озадачен, когда спустя некоторое время по Москве вдруг стали гулять слухи, будто сотрудники КГБ вскрыли в крае большие злоупотребления, а у самого Медунова при обыске на квартире изъяли «4 контейнера ценностей», и что теперь Андропов требует примерно наказать виновного, а Брежнев не выдает «своего». Тогда я еще, конечно, ни в коей мере не догадывался, что это был типичный метод подготовки к устранению с политической арены человека, который мешал Андропову. И даже могущества маршала Устинова оказалось недостаточно, чтобы предотвратить расправу.
Сергея Федоровича переместили в Москву на малозначительную должность заместителя министра сельского хозяйства РСФСР. В июне 1983 г. наступила, наконец, развязка. Пленум ЦК КПСС под председательством генсека Андропова вывел Медунова из состава ЦК и исключил из партии. По линии Президиума Верховного Совета СССР, где председательствовал опять же Андропов, его лишили всех государственных наград, а по линии правительства освободили от работы. Как в таких случаях заведено, на газетных полосах появились хлесткие разоблачительные статьи и запестрел приговор «медуновщина». Думаю, что жизнь Медунову спасло только то, что через пару месяцев после пленума Андропов сам отправился навсегда в больницу. Годы спустя, на закате лет, Медунов скажет о себе: «Я человек со сладкой фамилией и горькой судьбой».
На каком-то этапе своей биографии Юрий Владимирович решил почему-то отмежеваться от собственных родителей. В анкетах в графе «национальность» он стал писать о себе «русский», а в графе «родители» – «сирота». Однако в силу характерной внешности Андропова его действительная национальная принадлежность не являлась секретом для людей, знавших его близко.
Вот, например,
Примечательно, что будучи в большой политике от макушки до пят творением рук, чтобы не сказать выкормышем Андропова, Горбачев тем не менее на первых порах своего генсекства демонстрировал обостренную чувствительность ко всему, в чем ему мерещился еврейский след. В отношении своего помощника по международным делам Черняева, по-собачьи ему преданного, указал Болдину: «У него в семье пятый пункт не в порядке, так что ты строго секретную информацию не посылай, может далеко «убежать». Лишь когда дела у него пошли совсем худо, Горбачев сумел преодолеть в себе эту постыдную подозрительность, даже с лихвой.
Наряду с активным пропагандистским мухляжом вокруг вопроса о национальности Андропова, много чего насочиняли ушлые знатоки темы о якобы необычайно широкой образованности и культуре Юрия Владимировича. И впрямь, уж если сам «Голос Америки» поставил его по уму и культуре в один ряд с Лениным, то что же еще можно добавить? Однако по сугубо формальным признакам Андропов был малообразованным человеком. Виноваты в этом тяжелые условия его жизни в детстве и в молодые годы.
Сначала он пошел по стопам отца, стал в 16 лет рабочим телеграфа. Однако потом судьба увлекла его в ином направлении. Он поступил в Рыбинский техникум водного транспорта, где и учился в 1932–1936 гг., одновременно работая на волжских судах матросом. По большому счету, это и было все его реальное образование. Неоднократно он пытался найти возможность его пополнить, но в силу объективных обстоятельств безуспешно.
Однако певцы Андропова не могут смириться с фактом слабого образования их кумира, поэтому пытаются в этой части заморочить головы своим читателям, слушателям и зрителям разными туманными предложениями. Вот, например, каким ловким изгибом обходит эту скользкую тему Рой Медведев: «Вскоре (это 1944 год, когда Андропов стал вторым секретарем Петрозаводского горкома партии. – В.Л.) он начал учиться в Петрозаводском государственном университете, а затем и в Высшей партийной школе при ЦК КПСС». Секрет этой блудливой фразы в том, что Андропов как начал учиться в университете, так же успешно и бросил. Работа секретаря горкома партии в военные годы не оставляла шансов на совместительство. Что касается ВПШ, то Андропов действительно закончил это заведение, но не «затем», а уже будучи председателем КГБ. Причем закончил экстерном. Ей-ей, вот были времена!
Сейчас любой плюгавый начальник, едва получит под свою руку аппарат в десяток штатных сотрудников, тут же усаживает половину из них писать ему диссертацию. Андропову в зените собственного могущества было достаточно просто диплома ВПШ. А для чего, собственно, ему нужна была корочка ВПШ? Ответ очевиден: она нужна была как важное условие продолжения политической карьеры. На переломе 70-х и 80-х годов, когда Советский Союз находился на передней линии мировой науки и образования, – а в СССР, напомню, проживало более четверти от общего числа научных работников всего мира, – претендовать на политический пост максимального уровня, не имея при этом высшего образования, было бы, в отличие от послевоенных лет, мягко говоря, неразумно. Диплом ВПШ какой-никакой давал его обладателю право на строчку о высшем образовании в официальной биографии. Хотя, будем реалистами, не давал самого образования.