Как грабили Ротшильда. Любовь и миллионы
Шрифт:
А я тем временем возьмусь за Ротшильдов. Скучен мир без Ротшильдов, невесел, уныл и однообразен, как дождик, беспросветно моросящий поздней безнадежной осенью, когда небо в низких серых безликих облаках и дремота паутиной ползёт изо всех углов. Ротшильды украшают мир. Ротшильды спасут мир, а отнюдь не красота, как ошибочно надеялись ранее.
И вот первый Ротшильд. Его зовут Майер. Он родился в бедной семье в еврейском гетто города Франкфурт-на-Майне.
И тут я слышу возмущенный голос. Это твой голос, мой не любящий скучать читатель.
Как я полагаю, ты все-таки хочешь, чтобы я начал повествование не с описания семейства Ротшильдов. Ну подумаешь, Ротшильды.
Всё это, конечно, интересно. Но возникает подозрение, что в истории семейства Ротшильдов отсутствует хоть что-нибудь романтическое.
А вот то, что вместе с молодым человеком приятной наружности упоминается прелестная Жоржетта, обещает кое-что поинтереснее колебания процентной ставки акций и секретной отчётности государственного казначейства.
Признаюсь, я всегда готов потакать вкусам и запросам читателей. Так и быть, начнём с молодого человека приятной наружности и, разумеется, с его непростых отношений с Жоржеттой.
О молодом человеке приятной наружности
Итак, молодой человек приятной наружности. Его имя Мишель, а предки в прошлые века получили титул маркиза. И конечно же прославились в разных битвах и сражениях. Дедушка Мишеля, маркиз Рене д’Аркур де Беврон, был легендарной личностью во времена короля Людовика XV. История женитьбы маркиза, рождение его сыновей-близнецов: брюнета Анри и белокурого Красавчика Клода, попытка Клода убить брата, и то, как Анри убил Красавчика Клода, а потом по заданию верховных масонов накануне Великой и Кровавой французской революции уехал в Россию и пробыл в ней почти тридцать лет, достойна отдельного приключенческого романа. Я постараюсь рассказать об этом покороче, а главное, попозже и, беспокоясь о стройности основного повествования – в виде вставных новелл между главами, а то и вовсе приложением в конце книги.
Маркиз Анри д’Аркур де Беврон вернулся в свой родовой замок крепким с виду стариком, с двухлетним сыном Мишелем и вскоре умер.
Пока маркиз улаживал в далёкой России дела верховных масонов, французы не сидели сложа руки. Для начала парижане штурмом взяли неприступную тюрьму Бастилию, и, не найдя в ней узников, в гневе разрушили её до основания, а затем долгое время танцевали на развалинах, и объявили, что каждый человек имеет право на свободу, жизнь и равенство.
В честь этого французы лишили свободы своего короля, а потом, исходя из права на жизнь, отрубили ему голову, а заодно и его супруге, потому что она была родом из Австрии и в Париж приехала из Вены. Равенство означало, что головы можно рубить всем без особого разбора, было бы желание, но для начала аристократам в париках, уже хорошо пожившим и знавшим толк в удовольствиях и умевших ценить беспечность.
Все это привело ко многим войнам, так как аристократы бежали из Франции во все стороны. Их имения конфисковывали, у крестьян отнимали «излишки еды», и французская армия во главе с Наполеоном понесла свободу народам Европы от Испании до России. В России очень холодно и зимой даже медведи
Аристократы требовали возвращения конфискованных, переконфискованных, трижды проданных, перепроданных родовых владений. Карл X, понимая, что отнимать земли у новых хозяев хлопотно, предложил выплатить прежним владельцам стоимость их поместий. Были выпущены облигации на миллиард франков. Кстати, деньги опять одолжили у Ротшильдов. Курс облигаций на бирже упал, потом вырос, потом упал ещё раз. Начался кризис. Чтобы хоть как-то поправить дела, на улицах Парижа построили баррикады. Карлу X пришлось бежать в Англию. На трон взошёл Луи-Филипп Орлеанский. Кстати, его ближайшим доверенным лицом стал Ротшильд. Они вместе торговали акциями на бирже и оба на удивление удачно, потому что умели понижать курс, когда покупали, и повышать, когда продавали.
Приблизительно в это время маркиз Анри д’Аркур де Беврон и вернулся во Францию. Его не интересовала судьба конфискованных когда-то фамильных владений. Он не покупал ни акций, ни облигаций и прожил недолго. После его смерти малолетнему Мишелю достался старинный замок с огромным одичавшим парком. Юного маркиза содержали старые слуги. Он рос нищим дворянином и всё свое время проводил в фехтовальном зале и на охоте.
В шестнадцать лет Мишель при секундантах заколол на дуэли одного из своих соседей – тридцатипятилетнего наглеца и грубияна. Ещё через год девицы окрестных деревень возмечтали вернуть одну из феодальных повинностей давних лет, а именно право первой ночи. Уж больно красив, строен и привлекателен молодой маркиз и все-то он замечает… Но восстановить эту повинность в законодательном порядке не представлялось возможным, и поэтому каждая из девиц действовала на свой страх и риск, но всегда успешно.
Кое-кто из дам высшего сословия, соседки Бевронов, тоже обратили внимание на юношу, ни в чём не уступающему более зрелым мужам, а их превосходящему за счет расчетливой смелости и привычки от слов быстро переходить к делу, а то и не отвлекаясь на слова. Это ведь только говорят, что вначале должно быть слово, но многие предпочитают словам дело, особенно те женщины, которые имеют опыт и всё чаще задумываются о разных свойствах времени и, в первую очередь, о его невозвратности и быстротечности.
Герцогиня де Фор де Виж+ен, давно перешагнувшая черту преклонных лет, так увлеклась Мишелем де Бевроном, что решила выдать за него свою внучку Генриетту. Герцогиня в молодости слыла красавицей, о её бурных романах и приключениях с самыми знаменитыми любовниками когда-то говорил весь Париж. Ходили слухи, что сам король Людовик XV посещал герцогиню втайне от своей последней фаворитки.
Внучка герцогини не отличалась красотой, но жаждала повторить успехи бабушки. Виж+ены единственные из многочисленных обитателей округи имели приличное состояние, и солидное приданое за Генриеттой привлекало женихов, хотя они и не могли потягаться с Мишелем д’Аркуром де Бевроном, владельцем всего лишь старинного замка и одичавшего парка, но обладавшего другими неоспоримыми достоинствами. Правда, на пути к желанному замужеству у внучки герцогини была преграда, о которой знали и бабушка, и внучка, но которую они не желали замечать. А напрасно.