Как испортить жизнь волшебством
Шрифт:
– Ладно, – не сдавалась Элизабет. – Как тебя зовут?
Мужчина расхохотался.
– Эрик Делдридж. А тебя, блондиночка?
– И не собиралась тебе говорить, – прорычала Элизабет.
Открылся список слов, которых я никогда не видел. На каждом была гиперссылка, но у меня не было времени, чтобы читать описания.
– Значит, вам конец. Три…
В самом верху жирным шрифтом значилось: «Помните: говорить нужно чётко».
– Два.
Первым словом в списке шло «Ааранта».
Я услышал, как Эрик начал произносить: «Один», – и быстро перебил его.
–
По квартире пронёсся странный порыв ветра даже прежде, чем Эрик успел крикнуть:
– Что ты сказал?
– Ааранта!
Папина квартира словно бы превратилась в торнадо, а я очутился в глазу бури [3] . Плакаты сдуло со стен, и они закружились по комнате. Кровать заскользила по полу, издавая ужасный скрип, который едва было слышно из-за ветра. Я сел и молча на всё это пялился. Тут из полуоторванной люстры посыпались искры, Элизабет закричала, и я вернулся в реальность.
3
Глаз бури (или урагана) – область относительного затишья в центре циклона.
Я схватил её за руку и потащил к четвёртой двери в моей комнате.
Она запиралась на защёлку в дверной ручке, на засов наверху и фиксатор внизу.
Я принялся возиться с замками, но руки у меня тряслись так сильно, что я никак не мог совладать с засовом. Эрик что-то кричал мне, но я не слышал его за завываниями ветра. Я оглянулся через плечо. Он вцепился в косяк двери пальцами, а ноги у него болтались в воздухе, как если бы он был конусом-ветроуказателем.
Глаз бури последовал за мной к двери, но ветер продолжал бушевать. Эрик смотрел на меня так, словно ничего на свете так желал, как моей смерти.
– Пошли! – закричала Элизабет. Пока я тупо смотрел на Эрика, она успела открыть замки.
Я схватился за ручку и успел приоткрыть дверь на дюйм [4] , но она вдруг резко захлопнулась, как если бы её толкнул великан. Мы с Элизабет тянули вдвоём, но дверь отказывалась поддаваться.
Я снова оглянулся на Эрика. Его губы двигались – он что-то бормотал.
– Он блокирует дверь! – закричал я.
Элизабет выглядела до смерти перепуганной. И кто бы не испугался, застряв в комнате со смерчем, который отрывал от стены куски гипсокартона размером с мою голову?
4
Дюйм – мера длины, равная 2,54 см.
Я вновь полез в телефон, в этот раз выбрав раздел «Мгновенная защита». Первое слово, на которое упал мой взгляд, было «Абалата».
На нём я и остановился.
На долю секунды ветер прекратился, и я было подумал, что сделал глупость. Я уничтожил единственное, что мешало Эрику нас убить!
Но затем мою ладонь закололо – ощущение было такое, словно я дотронулся до закоротившего выключателя. Я посмотрел вниз и увидел, что
– Ты! – Эрик встал на ноги. – Кто ты…
Я не дал ему закончить. Я со всей силы швырнул в него чёрное облако и каким-то чудом сумел попасть точно в грудь. Но чернота с моих пальцев никуда не делась. Она просто растянулась в воздухе и теперь отталкивала Эрика прочь. Он пролетел весь коридор в направлении окна гостиной. Он должен был вылететь из окна. Я сорвался с места и побежал следом, чтобы сделать даже не знаю что, но это только ускорило неизбежное. Ровно за мгновение до того, как удариться об стекло, Эрик прокричал что-то и остановился. Я почувствовал, как он давит на мою ладонь, стремясь освободиться.
Он прокричал что-то ещё, и ко мне устремилась волна фиолетового пламени.
– Ааранта! – заорал я, когда пламя было в футе от моего лица. Ветер подхватил огонь и разметал по стенам.
– Брайант! – Элизабет потянула меня за рукав, разворачивая к двери. На ручке плясало пламя, но когда я протянул к ней ладонь, ветер сдул огонь в сторону. Я распахнул дверь и позволил ей захлопнуться за нашими с Элизабет спинами.
На лестнице я огляделся. Обычные бетонные ступени. Не было слышно ни треска огня, ни завывания ветра. Всё было обманчиво нормальным. Мне захотелось сжаться в комок прямо на лестничной площадке и перевести дух, а лучше – дождаться, когда придёт мама и заберёт меня.
– Мама! – вскрикнул я, когда Элизабет разбила стекло, за которым хранился пожарный топор, и пропихнула металлическое топорище под дверную ручку, заблокировав дверь. – Этот псих знает моё имя. Он сможет найти маму!
– Нам нужно идти. – Элизабет махнула рукой в сторону лестницы. – Брайант, давай!
Папина квартира находилась на пятнадцатом этаже, так что спускались мы долго. Мы бежали со всех ног, не говоря ни слова. Просто бежали. Я всё ждал, когда заорёт пожарная сигнализация. Или что Эрик нас догонит.
Мысли теснились у меня в голове. Как он меня вообще нашёл? Станет ли он разыскивать маму?
– Он знает моё имя, – пропыхтел я на бегу, слова путались на бегу. – Откуда он знает моё имя?
– Ты смотришь и не видишь? – сказала Элизабет. – Твой консьерж вёл себя странно, его бумаги были разбросаны, словно в них кто-то рылся, а потом в квартиру твоего папы вошёл злобный парень, который знает твоё имя.
– Ты думаешь, Дрейк слил ему мое имя?
– Думаю, «слил» – неверное слово, – выдохнула Элизабет. – Постарайся не отставать.
Когда мы добрались до десятого этажа, начали мигать красные лампы. Быть такого не может, чтобы пожарной сигнализации понадобилось столько времени, чтобы сработать. Разве что от фиолетового огня меньше дыма, чем от обычного?
– Притормози, – прошипела Элизабет, всё ещё держа меня за руку. Она замедлилась до легкой трусцы, когда на лестницу начали выходить другие жильцы.
Все они сердито ворчали – словно кто-то прервал их игру в бридж глупым вопросом о «Верю/не верю». Я всё оглядывался назад, ожидая, что Эрик вот-вот нашлёт на нас какой-нибудь ужас.