Как крошится печенье
Шрифт:
– Какого рода риск? Я не хочу много брать на себя.
– Разумеется. Ты будешь рисковать в той же мере, что и я. Пятьдесят тысяч, я думаю, приличная сумма, а риск быть схваченным за руку минимален. Ты рискуешь своей свободой, бэби, – так же, как и я своей.
– Что тебе дает повод думать, что моя свобода оценивается в пятьдесят тысяч долларов? Моя свобода! – Она рассмеялась. – Свобода – главное для меня, и я не намерена терять ее из-за такой малой суммы.
Он уловил горечь ее усмешки, увидел твердую линию рта и кивнул, удовлетворенный.
– Ты сможешь заработать эти деньги,
– Как?
– Прежде чем я посвящу тебя во все детали, мне нужно рассказать кое-что о твоей семье.
…Так Ира Марш узнала о жизни Мюриэль, о ее замужестве, о том, как сестра сбежала с любовником, и, наконец, что заставило ее заниматься проституцией.
– Твоя сестра наркоманка, – сказал Эдрис. – Ей уже никто не сможет помочь. Я пытался остановить ее целых четыре года… Безуспешно. Она умрет со дня на день.
Ира сидела, наклонившись вперед, уперев локти в колени, спрягав лицо в ладонях. Ее голубые глаза ничего не видели. Она забыла о своих друзьях, которые ждали ее, о предстоящей вечеринке…
Наконец Эдрис принялся излагать суть дела и то, что должна будет сделать она. Это звучало, как сценарий кинофильма, и вначале Ира решила даже не принимать всерьез бред сумасшедшего: только такому человеку, как этот карлик, могло прийти в голову подобное. Но по мере того, как он развивал свою идею, девушка осознавала, что план действительно осуществим, и она может получить эти деньги.
– Он никогда ее не видел, – заключил Эдрис. – Он ничего не слышал о ней. У тебя с сестрой фамильное сходство. Я знаю это. Ты очень похожа на Мюриэль. Так что можешь не беспокоиться: он признает в тебе дочь, не задавая лишних вопросов. И ты сразу сможешь это понять.
Да, она знала о своем сходстве с Мюриэль, так как мать неоднократно говорила об этом.
– А что ее дочь? Мы похожи с ней? – спросила она. – Вдруг она узнает?..
– Это невозможно, – Эдрис потер ладонь о ладонь. – Она умерла. Умерла на прошлой неделе. Именно поэтому я здесь. Если бы она была жива, и речи не могло быть о реализации этого плана. Лишь когда Мюриэль сообщила мне о смерти дочери, я начал разрабатывать этот план, – он осторожно глянул на Иру, пытаясь понять, как она воспринимает его ложь. – Даже теперь мы ничего не сможем предпринять до тех пор, пока жива Мюриэль. Но ждать осталось не так долго… три или четыре месяца.
Ира беспокойно шевельнулась.
– От чего умерла ее дочь?
– Заплыла очень далеко от берега и утонула, – не моргнув глазом продолжал врать Эдрис.
– Но, может быть, еще чем-то можно помочь Мюриэль?
– Нет. Она уже практически мертва.
Ира некоторое время сидела молча, глядя сквозь стекло автомобиля.
– Итак? – нетерпеливо спросил Эдрис. – Что ты решила?
– Мне нужно подумать. Будь на этом месте в это же время в следующее воскресенье, и я сообщу тебе свое решение.
– Но я не смогу еще раз приехать сюда из Парадиз-Сити, бэби, – сказал Эдрис. – В настоящий момент у меня отпуск. Ведь я должен же чем-то зарабатывать себе на жизнь. – Он вытащил из портмоне визитную карточку. – Здесь мой адрес. Пришли мне телеграмму,
Об этой их первой встрече и думала Ира Марш, идя через зал ожидания к автобусной остановке. Они с Эдрисом виделись еще дважды. Он разработал свой план до мелочей. Казалось, все было предусмотрено, но только сейчас, в аэропорту, Ира поняла, насколько это сложно. Она сказала отцу, что получила работу в пригороде Нью-Йорка и не скоро вернется домой. Он был слишком пьян, чтобы возражать. Лишь об одном жалела Ира – о том, что она покидает Джесса Фарра. Она не сказала ему, на какое дело идет: Фарр задал бы слишком много вопросов. Ира убеждала себя, что не следует волноваться, что все будет хорошо. И когда у нее на руках окажется пятьдесят тысяч долларов, она сможет выбрать любого мужчину. Ира повторяла это снова и снова, но не верила себе. До нее вдруг дошло, что она любит Джесса и без него ей будет скучно.
Провожаемая похотливыми взглядами мужчин и первыми лучами утреннего солнца, девушка вышла из здания аэропорта, села в автобус до Сеакомба и уехала.
Глава 3
– Но эта дорога не ведет в Парадиз-Сити!
Они в молчании ехали около получаса, как вдруг Алджир замедлил скорость и повернул «бьюик» с шоссе на узкую безлюдную дорогу.
– Все нормально, – резко сказал он и увеличил скорость.
– Я думаю, вы ошибаетесь. Эта дорога ведет к морю, – в голосе Норены слышалась тревога. – Мы едем не туда, мистер Теббел.
– А даже если и к морю, – Алджир не спускал глаз с дороги, стараясь не смотреть на девушку. – Ты что, не любишь море?
На прошлой неделе он проехал всю магистраль 4"А", вьющуюся вдоль побережья, в поисках укромного места, где он мог бы без помех убить девушку и спрятать ее тело. Эта дорога была подходящей. Он ездил в течение пяти дней и ни разу не встретил ни единой живой души на пляже. На побережье купались и загорали только по субботам и воскресеньям.
– Я хочу как можно скорее увидеть мамочку, – нервно возразила девочка. – Мы теряем время, мистер Теббел. Мы должны остановиться и повернуть назад.
– Почему ты думаешь, что не увидишь мамочку, если мы поедем по этой дороге? Я ведь сказал, что она в Парадиз-Сити, не так ли? Так вот, я от волнения все перепутал – она в другом месте.
– Тогда где же она?
– В колверском госпитале, и это кратчайшая дорога до него.
– Это неправда! Я прекрасно знаю эту дорогу. Она ведет только в дюны.
– Предоставь мне выбирать дорогу, Норена, – резко сказал Алджир; в его голосе послышались угрожающие нотки. – Я знаю, что делаю!
Норена быстро взглянула на него. Рядом с ней был другой человек, совсем не тот, которого она встретила в кабинете доктора Грэхема. Из доброго и симпатичного человека он превратился в… Норена почувствовала, как дикий ужас заползает в ее сердце. Лицо мужчины исказилось и выглядело зловещим. Норена посмотрела вперед.