Как любят россияне
Шрифт:
Я не знаю, есть ли любовь с первого взгляда, но, когда я увидела Сережу, Сергея Николаевича, я не понимаю, что произошло со мной. Со мной никогда ничего подобного не было. У меня, в самом прямом смысле слова, в тот день все валилось из рук. Праздничный вечер прошел как во сне. Кто-то что-то говорил, музыка, танцы…
Я дала себе слово больше к Наташе не заходить, но она почти каждый выходной настойчиво приглашала на чай. У нее мало знакомых, почти никого. Иногда они приходили к нам. Мы стали дружить семьями.
Я постоянно чувствовала на себе взгляд Сергея Николаевича. Женщина всегда чувствует, когда она нравится. Я боялась его, нет, скорее себя.
И вот как-то Наташа сказала мне, что Сережа уезжает на полгода за границу. Боже, полных полгода я его не увижу!
Я не знаю, что со мной произошло. Позвонила ему на работу, попросила, чтобы он принял меня и уделил мне немного времени. Он согласился. Я взяла такси и через несколько минут была у него в кабинете. Его секретарша принесла нам кофе. Он молчал, улыбался и ждал, что я скажу.
Господи, куда девалась моя гордость?! Я сказала, что люблю его, что не смогу пережить эти полгода, не видя его. Я никогда никому не говорила таких слов. Потом он отвез меня домой.
Сергей Николаевич уехал, но не на полгода, а на полтора месяца. И… вот уже год как длится наша запретная любовь.
Не спешите осуждать меня! Иногда у меня такое состояние, что жить не хочется, чувствую себя лишней. Я устала и измучилась. Я никогда не думала, что смогу врать с честным лицом. Я только наедине могу быть сама собой. Раньше я никогда не плакала. Жилось легко и весело. Казалось, что не хожу, а летаю. Было какое-то радостное ощущение жизни. А сейчас все иначе: какая-то тяжесть давит меня к земле. Бывают минуты, что мне хочется покончить с собой, но меня спасает от такого шага любовь к сыну.
Господи, дай мне силы пережить все это! Ну, должна же я хоть когда-нибудь стать такой, как прежде?! Должна же меня хоть когда-нибудь отпустить эта страшная боль, эта безысходность? Не может же все это длится бесконечно? Хватит ли у меня сил держаться и спасет ли любовь к сыну в очередной приступ депрессии?
Почти каждую ночь вижу Сережу во сне. Утром глаза не хочется открывать, чтобы подольше задержать его образ перед глазами. Чтобы я ни делала, чем бы ни занималась, я постоянно о нем думаю, мысленно разговариваю с ним. Мы видимся редко: один-два раза в месяц. Как я жду этих встреч! Иногда звоним друг другу. У него очень красивый голос, и, когда я поднимаю телефонную трубку и слышу его, у меня в душе будто музыка играет.
Я понимаю, что он очень занят, но мне так хочется видеть его постоянно, слушать его, смотреть в его умные красивые глаза. Бывает так, что договоримся о встрече, я жду целый день его звонка, а его нет и нет – куда-то вызвали.
Я люблю его, люблю больше жизни, но мы никогда не будем вместе. Мы стараемся не касаться этой темы, но однажды Сережа сказал мне, что уйдет из семьи.
Я была против. Только Бог знает, чего
Я люблю его, но что будет с Наташей, его детьми, с Алешей, с моим сынулей, который просто жить не может без папы? Я представляю глаза Алеши, если я ему обо всем скажу. Я представляю лицо и глаза Наташи, если она об этом узнает. А глаза ее детей, двух хорошеньких девчонок, похожих на Сережу, которые меня очень любят и заставляют свою маму причесываться, как я, одеваться, как я, и вообще быть похожей на меня.
Я как-то сказала Алеше, что уйду от него. Сказала так, шутя.
О, если бы вы видели его глаза! Он грустно улыбнулся и сказал: «Я буду ждать, ты ко мне все равно вернешься, потому что так, как я, тебя никто любить не будет».
Последнее время я часто без причин плачу. Вижу, чувствую, как мучается Алешка, старается меня порадовать то букетом красивых цветов, то подарком. А мне от этого еще горше.
Мне жаль маму. Она не переживет, если узнает.
И мне становится страшно, стыдно, мне выть хочется, но я ничего не могу с собой сделать. Я ЛЮБЛЮ, НО ПОНИМАЮ, ЧТО НЕ МОГУ ПОСТРОИТЬ СВОЕ СЧАСТЬЕ НА БЕДЕ БЛИЗКИХ МНЕ ЛЮДЕЙ. Они этого не заслуживают, они – прекрасные люди.
Как мне порой хочется рассказать кому-нибудь близкому, хочется поплакать, попросить помощи, совета, но я не могу.
Как-то заговорила с Сережей обо всем этом, а он принес мне рассказ А. П. Чехова «О любви», где подчеркнул карандашом слова: «…я понял, как ненужно, мелко и как обманчиво было все то, что нам мешало любить! Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе».
И еще Сережа любит повторять слова И. А. Бунина: «Разве бывает несчастная любовь?.. Разве самая скорбная в мире музыка не дает счастья?»
Только мне не легче от этих слов. За что судьба так наказала меня? Почему так поздно пришла ко мне любовь? Как устала я играть роль примерной, образцовой жены и хорошей подруги, улыбаться, когда хочется плакать, поддерживать беседу, когда хочется помолчать…
Как виновата я перед дорогими мне людьми!
Господи, дай мне силы донести свой крест, ведь у меня же еще совсем маленький ребенок!
Елена Никонова, г. Казань
Письмо убитому рэкетиру
Однажды в редакцию, где я работала, пришло в мой адрес письмо, которое надолго запомнилось и заставило вновь и вновь убедиться в правоте слов о том, что «неисповедимы пути любви мужчины и женщины». Я сохранила это письмо-исповедь.
Вот оно перед вами.
Так сложилось, что у меня нет человека, с которым я могла бы поделиться сокровенным, самым больным. Я не одинока. У меня благополучная семья, есть друзья. Но только вряд ли кто-нибудь из них сможет понять меня. Не знаю, возможно ли это вообще…
Я не героиня, да и герой мой скорее антигерой. Кто-то злобно сплюнет при одном упоминании его имени. Но мне так хочется, чтобы хоть один человек вместе со мной подумал о нем так же, как и я, с любовью, хоть он и не заслужил ее неправедной своей жизнью. Я пишу ему, ушедшему из жизни, это письмо: