Как мужик счастье искал
Шрифт:
– А бьют-то за что?
– спрашивает мужик.
– Для порядку. А если не бить, порядка не будет. Будет беспорядок. Как тогда жить? Без битья никак нельзя. Без битья разбалуется народ, веру забудет, власть чтить перестанет. Смута пойдет, разор. Народ силы боится, а сила в кулаке. Так всегда было: старшие дети младших бьют, старших детей - родители, родителей - жандармы.
– И часто бьют?
– Это смотря где живешь. Если на четной стороне улицы - по вторникам, четвергам и субботам. А если на нечетной -
– А по понедельникам?
– А по понедельникам нельзя. По понедельникам жандармы домашними делами занимаются - жен и детей порют и в церкву ходют.
Тут жандармы заходят в камеру.
– Те, которые четные, - выходь!
И вручают каждому большой пряник с глазурью.
– А я-то как же?
– кричит мужик.
– А тебя пущать не велено, - отвечают ему жандармы и пихают его обратно в камеру.
А один студентик, выходя, вежливо так говорит:
– Кислое твое дело! Лучше сам на портянке повесься!
День сидит мужик, второй, неделю, месяц. Бояться устал, пообвыкся. Кормят сносно, баланду два раза на дню дают, а работать за то не просят. Стены в тюрьме толстенные, оконца махонькие, народу много - тепло. Раз в неделю в баню водят, белье меняют, что уж совсем мужику в диковинку. Сидит мужик, толстеет и думает - вот если бы бабу его, да детишек, да родственников в камеру допустить, да всем бы тут зажить кучей, так вот, наверное, счастье и было бы. И искать его боле не надобно.
Только приходит однажды главный жандарм.
– Аида!
– говорит.
– К царю!
И волокет его прямехонько во дворец.
А во дворце злата, серебра - в глазах рябит! Цветного холста на стенах, на окнах понавешено - тышшу портов сшить можно! И на каждом шагу каменные бабы и мужики стоят, голяком, срамотищу листками прикрывают.
– Это что, родичи царевы?
– спрашивает мужик. А жандарм его по роже - хрясь!
– Молчи, дурак!
Замолчал мужик. Идет, во рту зубы перекатывает, выплюнуть боится. Пол кругом, что твое зеркало, ни пылинки! Ох и справная, наверное, у царя жинка, что такую огромаднейшую избу в чистоте содержит.
Заходят в залу. Царь сидит на здоровенном троне. Вокруг министров, генералов, охранников толпится видимо-невидимо.
– А вот и наш мужичок, - кричит царь.
– Здравствуй, мужичок! Понравилось тебе у нас?
– Ниче, - отвечает мужик.
– Тюрьма у тебя, величество, справная, теплая, и тюфяки мягкие.
– Ха-ха-ха, - смеется царь.
– А им не нравится, - и показывает на свиту.
– Ха-ха-ха!
– А зачем вы, мужичок, в царствие наше пришель?
– спрашивает первый министр и смотрит на него через моноклю.
– Так счастье ишшу!
– отвечает мужик.
– Ха-ха-ха, - снова смеется царь.
– Нет, мужик, на свете счастья.
–
– удивляется мужик.
– Есть счастье! Мне дед сказывал, а моему деду - его дед!
– Нету счастья! Я лучше знаю. Я сто стран проехал и сто морей!
А мужик смотрит - у царя рожа гладкая, пальчики белые, к работе не приучены, и весь-то он в дорогом сукне, и сразу видать, что жизнь у него распрекрасная. Набрался мужик храбрости да и бухнул:
– Ты, величество, потому своего счастья не видишь, что на нем сидеть изволишь. А на заду Глазьев нету!
– Ты как с царем разговаривать? Дрянной мужичонка!
– ахнул первый министр и ну мужичку ухо на палец вертеть. Да больно так!
А царь - топ ногой.
– Отпустить его!
Министры поклонились, от мужика отошли.
– А хошь, - говорит царь, - на мое место сесть? Садись!
И с трона встает.
– Спасибо, конечно, - отвечает мужик, - только мне твоя сиделка без надобности. И на трон показывает.
– Ая-яй!
– стыдит величество.
– От подарка отказываться нехорошо! От подарка отказываться нельзя!
И толкает мужика к трону. И министры, и генералы тоже толкают. Так и втолкали.
– Вот тебе, мужик, корона, - говорит царь.
– Правь! А я возле постою... Ваше величество!
И, ножкой дрыгнув, кланяется мужику, как всамделишному королю! И министры с генералами, глядя на него, тоже ножкой дрыгают и кланяются.
Сидит мужик дурак-дураком, чего делать, не знает. Нету у него царского опыту. Полчаса сидит. Час. Вспотел, ногами затек, а шевельнуться боится.
Наконец подходит к нему первый министр.
– Чего ваше величество изволют?
И открывает здоровенную книгу государственных приказов.
– Ась?
– спрашивает мужик.
– Говори, что желаешь, не стесняйся, - толкает его в бок бывшее величество.
– Ага, - понял мужик.
– Значит, так! Изволю я. Изволю... Хочу редьку со сметаною! Быс-с-стро!
– Что есть рэдка?
– удивляется первый министр и на министров с генералами оглядывается. А министры да генералы глаза отводят. Откуда им знать, что такое редька. Это же не ананас какой простецкий.
– Что есть рэдка?
– еще раз спрашивает министр.
– А это вам царь отвечать обязан? Это не его дело, - подает голос бывшее величество.
– Вам сказали - вы извольте подсуетиться! А нет - голова с плеч!
Заплакал министр и пошел "рэдку" искать.
Очень такая жизнь мужику понравилась. Устроился он поудобнее на троне, корону на затылок сдвинул и говорит:
– А раз я царь, то пусть ко мне подойдет главный жандарм!
И пальчиком его подманивает.
Подходит жандарм, склоняется почтительно. А мужик его еще ближе зовет. Пододвинулся жандарм.