Как мы управляли Германией
Шрифт:
Второй период продолжался до 20 марта 1948 года. Он характеризовался нараставшей конфронтационностью в отношениях между западными державами и Советским Союзом. Иногда инициатором такой тактики, к сожалению, выступал Советский Союз. Напряженные отношения между членами Контрольного совета достигли апогея 20 марта 1948 года. Председательствовавший в этот день на заседании КС маршал Соколовский во исполнение указания высшего партийного и государственного руководства своей страны и сославшись на неготовность западных делегаций доложить о выполнении ими решений СМИД неожиданно закрыл заседание без указания даты следующего заседания. Расценив это решение маршала Соколовского как попытку вообще сорвать работу КС, западные представители разослали официальное извещение всем делегациям о том, что их представители не
«Таким образом, — как расценила советская делегация позднее в одном из своих отчетных документов, — Союзная контрольная власть с 2 марта 1948 года фактически прекратила свою работу, хотя юридически она продолжала ещё существовать, поскольку никакого решения о её роспуске не было. После 20 марта 1948 года некоторое время продолжал функционировать только Союзный секретариат и Союзная комендатура Берлина и то часто формально, не принимая по существу никаких решений». В том же документе утверждалось, что «политика сепаратных действий американских, британских и французских представителей окончательно парализовала и сорвала работу Союзной контрольной власти» [332] .
332
Там же, л.76
Подобный вывод не в полной мере соответствует историческим фактам. Ведь именно председательствовавший в тот день советский представитель закрыл заседание КС без согласия с другими его членами.
Спустя несколько десятилетий при оценке этого факта нельзя отделаться от вопроса, было ли решение советского представителя в КС адекватным тому ущербу, который причинил интересам Советского Союза отказ западных держав разъяснить свою позицию на Лондонской сессии министров иностранных дел. Не было ли это решение вкладом Сталина в дальнейшее нагнетание ситуации вокруг германского вопроса и в конечном счете его вкладом в обострение международной напряженности? Следовало ли советским властям предпринимать этот ответственный шаг, чтобы через несколько месяцев в мае-июне 1949 года, на шестой сессии СМИД в Париже, проявлять инициативу в возобновлении деятельности Контрольного совета, в восстановлении межсоюзнической комендатуры в Берлине и образовании общегерманского Государственного совета только с экономическими функциями. Советское руководство не могло не предвидеть, что его инициатива будет обречена на провал. Общая политическая ситуация в Германии существенно осложнилась, а в западных зонах процесс образования сепаратного германского государства зашел слишком далеко, чтобы западные союзники могли сделать шаг назад до уровня Контрольного совета, осуществлявшего верховную власть в Германии. Они предложили образовать «верховную комиссию» с ограниченными полномочиями, что было объяснимо в той ситуации.
Актуальной для всех союзников и весьма болезненной для немецкого народа становилась проблема продолжительности оккупации Германии и заключения мирного договора с ней. В ходе войны, когда союзники обсуждали эти проблемы, они были едины в том, что Германию необходимо примерно наказать, в том числе и тем, чтобы на длительное время осуществить её полную военную оккупацию. Об этом свидетельствуют дискуссии, происходившие в рамках Европейской консультативной комиссии.
Уже на первом официальном заседании ЕКК 15 января 1944 года, на котором обсуждались условия капитуляции Германии, английский представитель генерал У.Стрэнг представил меморандум, в котором были изложены условия и механизм обеспечения оккупации Германии. Великобритания выступила за «полную военную оккупацию» Германии в отличие от концепции «частичной военной оккупации», то есть права посылать союзные войска только в некоторые обусловленные районы.
В меморандуме обращалось внимание на необходимость полного разоружения Германии, ограничения её территории рамками 1937 года, разделения страны на оккупационные зоны, экономического разоружения и т. д. Американцы в принципе поддержали эту позицию. Советская сторона также присоединилась к союзникам, высказав замечания в связи с распределением зон оккупации, с которыми все согласились. 26 июля 1944 года советский представитель в ЕКК
Документ о капитуляции был также одобрен всеми другими странами антигитлеровской коалиции. Небезынтересно, что все малые страны Европы, включая и Люксембург, высказали пожелание участвовать в оккупации Германии и требовали ужесточения оккупационного режима. Так, нидерландское правительство потребовало, чтобы не вести на равных никаких переговоров с Германией и, «пока немцы не перевоспитаются и не изживут нацистские теории, понятия и идеологию, рассматривать их как людей с диким мировоззрением».
В первый период оккупации из-за отсутствия перспектив объединения Германии в ближайшем будущем западные союзники по-прежнему допускали возможность её длительной оккупации. Так, главнокомандующий британскими войсками в Германии фельдмаршал Монтгомери 5 апреля 194 6 года заявил: «Оккупация Германии англичанами будет продолжаться по меньшей мере десять лет… Я заявляю, что нет никакой возможности увести отсюда войска раньше, чем через десять лет». Такой же позиции придерживались американцы. В июне 1946 года, выступая в бюджетном комитете конгресса, генерал Эйзенхауэр отмечал, что «возможно, окажется необходимым оккупировать Германию в течение пяти или десяти лет». А некоторые члены комитета требовали увеличения этого срока до 25 лет. Два года спустя это же повторил генерал Клей. На собрании англо-американского общества журналистов в Париже 4 февраля 1948 года он допускал, что Германия останется оккупированной, пока нации всего мира не согласятся принять её в семью народов. До этого пройдет десять а, возможно, и 25 лет.
Иную позицию в послевоенные годы занимало руководство Советского Союза. Оно резко критиковало подобную позицию западных союзников, обвиняя их в том, что они «превращают оккупацию в постоянно действующий фактор своей агрессивной политики в Европе». Молотов использовал любую возможность, чтобы выступать за скорейшее заключение с Германией мирного договора и прекращение оккупации. Эту позицию поддерживали и другие страны советского блока. Так, 24 июля 1948 года министерства иностранных дел СССР, Албании, Чехословакии, Югославии, Польши, Румынии и Венгрии опубликовали заявление, в котором было сказано, что «заключение мирного договора с Германией… должно снять оккупационный режим с Германии и полностью вернуть германский народ к условиям мирного и демократического развития».
Нетрудно заметить в этом заявлении определенный пропагандистский налет, ибо советскому руководству было доподлинно ясно, что требовать заключения мирного договора и прекращения оккупации без выполнения Германией ряда политических и экономических условий, изложенных в Потсдамских решениях, просто нереалистично.
Западные союзники неоднократно обращались к Советскому Союзу с предложением принять совместные меры по экономическому объединению Германии. Западные представители, ставили этот вопрос на заседаниях Контрольного совета. Так, 20 июля 1946 года генерал Макнэрни заявил, что его правительство уполномочило его достичь соглашения с другими союзниками об объединении зон, ибо, по мнению правительства США, никакая зона сама себя содержать не в состоянии. США не намерены, говорил далее Макнэрни, раскалывать Германию, и они не желают дальнейшего роста экономического паралича Германии.
Правительства США и Великобритании только тогда вынуждены были создать Бизонию, когда все их попытки договориться с Советским Союзом и Францией оказались безрезультатными.
5 сентября 1946 года между британским и американским военными губернаторами была достигнута договоренность об экономическом объединении их зон. Соответствующее соглашение было подписано 2 декабря 1946 года в Вашингтоне госсекретарем США Д. Бирнсом и британским министром иностранных дел Э. Бевином. Как позднее признавал К. Аденауэр, он надеялся, что этой акцией можно будет повысить уровень жизни населения, что Германия получит продовольствие из США и Великобритании, покрывая этот ввоз германским экспортом. Признавая эту акцию как новый шаг в политике западных держав по германскому вопросу, Аденауэр все же отмечал, что «в проповедях демократических принципов мы недостатка не испытывали, демократических же действий явно не хватало».