Как на вулкане
Шрифт:
– А в университете?
– Я жила в общежитии и питалась в кафетерии.
Когда же стала жить одна, заказывала еду на дом.
На мгновение он потерял дар речи.
Аннелиз вздернула подбородок:
– Я знаю, твоя бабушка сказочно хорошо готовит. И я уверена, твоя мать отличный повар. Но со мной тебе не повезло. Я планировала питаться хлопьями и консервированным тунцом, этого мне достаточно.
Сэм втянул носом воздух. Ему казалось, будто он идет по минному полю.
– Пустяки, Аннелиз. Ты просто застигла
Она расслабила плечи:
– Приятно слышать.
Он потянул прядь ее волос:
– Я могу быть милым. Если меня не провоцируют…
– Это камень в мой огород?
Он невинно выгнул бровь:
– Как я могу!
Они тихо рассмеялись, и он почувствовал, как что-то меняется в их отношениях – причем к лучшему.
Аннелиз замахала руками:
– Иди за дровами. Я приготовлю бутерброды. И еще я в состоянии разогреть суп.
– Ну, тогда действуй, – сказал он. – Ничего больше нам и не понадобится.
Сэм присвистывал, перенося дрова в дом. Он предвкушал вечер в обществе красивой женщины…
Когда Сэм вернулся в дом, его встретило тепло и громкая песня в исполнении Адель. Аннелиз подпевала, не обращая внимания на пришедшего Сэма. Она склонилась над кухонным столом, раскладывая салфетки для тарелок и серебряные столовые приборы.
Он махнул рукой, надеясь попасть в ее периферийное зрение. Аннелиз подпрыгнула на месте, схватившись за грудь.
– Ты меня напугал! – Она уменьшила громкость своего смартфона. – Готов ужинать?
Сэм повесил мокрую куртку на стул и пододвинул его к батарее отопления. Аннелиз поставила перед ним откупоренную бутылку пива, миску томатного супа и небольшую тарелку с уныло выглядящими поджаренными тостами с сыром. Они не обуглились, но достаточно подгорели, потому что Аннелиз положила на них слишком много сыра.
Подождав, пока Сэм начнет ужинать, она молчаливо взяла свою порцию и села за стол. Краем глаза Сэм на нее поглядывал. Аннелиз завязала волосы в толстый хвост, обнажив шею.
Счастливчик тот, кому дозволят поцеловать эту шейку…
Сэм отпил пива и с глухим стуком поставил бутылку на стол. Откинувшись на спинку стула, он уставился на Аннелиз:
– Аннелиз, разве в Шарлоттсвилле нет парня, который будет по тебе скучать?
Она настороженно на него покосилась:
– В данный момент – нет. Я очень занята на работе. Последний парень, с которым я встречалась, мне надоел. И вообще – у меня нет времени на романтическую ерунду!
Он поднял бровь:
– Ерунду?
– Ну, эсэмэски по двадцать раз в день, долгие ужины и прогулки в парке, держась за руки. Тот парень сдвинулся на романтике.
Сэм усмехнулся:
– Многим женщинам нравятся такие вещи.
Аннелиз нахмурилась:
– Я не умею готовить, и я не романтик. К чему еще хочешь придраться?
–
Она прищурилась, словно пытаясь найти сарказм в его словах:
– Кажется, ты там был?
– Я не заговаривал с тобой, потому что ты была очень занята. Ты походила на генерала, командующего армией. Все прошло гладко, насколько я понял.
Она кивнула, просияв от удовольствия:
– Община хотела финансировать школьный проект, и ей это удалось. На карнавале собрали много денег.
– Я заметил, как ты управляешься с несколькими делами одновременно.
Его офис и офис Аннелиз находились в одном здании в центре Шарлоттсвилла. Они редко пересекались в течение дня, но вращались в одном социальном кругу, поэтому часто посещали одни и те же благотворительные акции.
– Мне нравится работать, – призналась она, встала и начала складывать грязную посуду в раковину.
К счастью, Сэму удалось убедить бабушку, что в доме нужно установить посудомоечную машину. Загрузив посуду, Аннелиз вытерла руки клетчатым кухонным полотенцем и прислонилась поясницей к столешнице:
– Давай осмотрим дом прямо сейчас. Мне не терпится приступить к работе.
С трудом сглотнув, Сэм пожалел, что не допил пиво. Она делает это нарочно? Или он неверно ищет сексуальный подтекст в ее словах?
– Ладно, – прохрипел он.
Аннелиз схватила ручку и блокнот:
– С чего начнем?
Они переходили из комнаты в комнату. Сэм рассказывал, а Аннелиз быстро записывала. В какой-то момент он заглянул через плечо в ее блокнот. Почерк у Аннелиз оказался похож на врачебный – острый и неразборчивый. Время от времени она останавливалась, словно представляя будущий интерьер. Бормоча под нос, осматривала углы, стены и освещение.
Через час Сэм провел ее обратно в гостиную. Решив подбросить дров в камин, он махнул Аннелиз на одно из кожаных кресел, стоящих по обе стороны от камина:
– Посидим в тепле, пока я расскажу тебе об остальных пожеланиях бабушки.
Аннелиз устроилась в кресле поудобнее, подогнув под себя ноги:
– Ты не представляешь, как это здорово, когда получаешь полную свободу действий, делая проект оформления для такого дома!
Сэм уселся в кресло, зевая, – его разморило от тепла. Накануне он не выспался. Сейчас ему наплевать, что придется задержаться в усадьбе дольше, чем он предполагал.
Расслабившись, Сэм закрыл глаза.
Аннелиз опешила, услышав тихий храп Сэма. Она повернулась к нему лицом, и ее сердце екнуло. Его ноги лежали на пуфике, а руки были заложены за голову. Рубашка Сэма задралась, обнажая соблазнительную полоску мускулистого живота…